Алексей Лозина-Лозинский - Противоречия: Собрание стихотворений Страница 3

III. Нитука

По подземным всем хоромам,По урочищам леснымБыл весьма известен гномам,Феям, ведьмам, домовым,Даже всем стрелкам из лука –Бородатенький горбун,Карлик маленький Нитука,Непомерно-наглый лгун.Карлик злой и безобразный,Бойкий, умненький и грязный.

Ибо этот юрконогийЛазил всюду, всюду был,Сам несчастный, сам убогий,Портил всем и всех дразнил.Он охотникам их стрелы,На лету ловя, ломал,Домовому перцу смелоВ табакерку подсыпал,Портил визгом вечер летнийИ пускал о ведьмах сплетни.

Фей пугал он из засады,Учинял всем зло и боль,На него был полн досадыЗигвард сам, его король.Королю всех гномов раз онТак наврал, что тот был зол.Он, Нитука-де, обязанСообщить, что он нашелКлад, с которым незнакомыДо сих пор еще все гномы.За окованною дверьюВ глубине горы тот клад;

Если веру дать поверью,Клад тот сказочно богат.В сундуках дубовых чаши,Утварь, золото, янтарь…Разгорелся Зигвард: «НашеБудет всё! Где этот ларь?Нашей будет всё короны!Пусть завидуют драконы».

Ладно всё, да вот досада:По проходам к двери тойЦепью выстроиться надо,Пресмешною чередой:Первый должен взять второгоЗа нос, третьего и тот,И так далей, много-много,Весь Зигвардовский народ.Если ж так им не сцепиться,К кладу-де не подступиться.

Так Нитука, надсмехаясь,Гномам всем, конечно, лгал:Очень важно надуваясь,Он ученый вид приял,В схоластической личинеОдурачил гномов вмиг,Говорил им по-латыниCives, quomodo и sic,Что есть пять предикабилий,Что рек Секст и что Виргилий.

Были знанья у Нитуки!Этот хитренький был льстивИ начитан. Про наукиОчень был красноречивИ умел влиять на души.Зигвард сам был доктор прав,А и то развесил уши.Завизжав, забормотав,Гномы выстроились самиИ сцепилися носами.

Кто мог быть Нитуки хуже?Прокружив часов их семьПо проходам, что поуже,Где и грязь, и слизь, и темь,Где ползли и животамиЖаб давили под собой,С наболевшими носамиБедных гномов той тропойОн привел, весьма измуча,К желудей громадной куче!

Глядь на стенку… Ну, и что тамТам свиная головаНарисована пометомИ подписаны слова…В реве все многоголосомТе слова, прочтя, твердят:«Тем, что ищут только носом,Желудь самый лучший клад».Ах, тогда за эту штукуБольно высекли Нитуку.

Правды до сих пор ни звукаНе издал несчастный лгун.Вот какой он был, Нитука,Бородатенький горбун!Вечно где-нибудь таится,По каким-то уголкам,По оврагам копошится,Вечно рыщет по горам,Под землею же часамиЧасто шепчется с мышами.

Это все не одобряли:Где же видано, чтоб мышьГномы в дружбу принимали?И сказать-то насмешишь!Дружбой должен быть обиленПодходящий гному круг:Другом может быть иль филин,Иль сова, или барсук,Но с мышами стать так близко –Нет, для гнома это низко!

Жил Нитука одиноко:Не в проходах под землей,На скале-игле высокоХитро дом устроил свой.Он к гнезду орлов по скатамВлез, вскарабкался, пождал,Подстрелил орлов, орлятамЗлобно глотки перервал,Стал там жить, скалу звал троном,А себя считал бароном.

В капюшоне темно-красномЧасто там был виден гном.В месте диком и опасном,Недоступным был тот дом,И оттуда непригожийЧванно гном на всех взирал,Строил пакостные рожиИ камнями вниз кидал,А гнездо устроил путно,Очень мило и уютно.

Смастерил из веток крышу,А из мягких мхов постель,А над пропастью, повыше,Прицепил себе качельИ качался до отдышки,В теплоте дремал гнезда;Навещали домик мышки,Разговор велся тогда,И потом в деревне салоГде-нибудь да пропадало.

Глянешь вниз – там чернь-лесище,Вверх – морщинистый обрыв…По скале же всё жилище,Будто гнома полюбив,Эдельвейсы окружали,Эти нежные цветы,Гордо снесшие печали,Оскорбленные мечты,Много мысли грустно-чистойВ холод выси каменистой.

Раз Элилла, леса фея,Увидала на заре,Как Нитука шел, алеяВ блеске солнца, по горе.Шел, дугой согнувши спину,Безобразен, гадок, бос,В каждой ручке по кувшинуПрехорошенькому несИ цветы, была забота,Поливал, мурлыча что-то.

А потом, в печальной лениСел на каменный обрыв,Как комочек, на колениПодбородок положив,И сидел так над провалом,Бороденку теребя,Очень долго, тусклым, вялым,Непохожим на себя…Кривоногий, жалкий, хмурый,Ах, какой смешной фигурой.

И Элилла подобраласьСтала гномика проситьИз кувшина, что осталось,Хоть немножечко попить.Он ей молча дал, бледнея,И глядел, как никогда,Но поморщилася фея:Солона была вода.Уж такой был злой Нитука,Что ни сделает, всё мука…

ФИОРД

На уступы уступы нависли,Бесконечность сосновых лесов,Односложные, стройные мысли,Многомудрая стильность стволов.

Скалы на плечи вскинули гордоИзумрудного моха ковер,И прозрачны изгибы фиорда,И гранитный угрюм коридор.

Глубоки и упрямы морщины,Строги брови квадратных громад.Я гляжу на ступени вершиныИ нахмуренный чувствую взгляд.

«Рос лотос прелестно и стройно…»

Рос лотос прелестно и стройно.И вышел из лотоса Брама.Храм-землю он создал спокойно.

И создал, любя, размышляя,Людей, обитателей храма,У южных основ Гималая.

Из праха дав тело, он душуДал, взявши у лотоса листья.И людям дал воду и сушу.

Так сделав, он рек им: «Я – Брама.На небо хочу унестись я,Чтоб жить в созерцании храма».

«Пред кельей отшельника, в зарослях пышных…»

Пред кельей отшельника, в зарослях пышных,У вод, серебристых и звонких, –Рой легких газелей, пушистых, неслышных,Изящных и трепетно-тонких.

Собрав свои ножки, прижавшись друг к другу,Застыли они и глядели,И много ума, и любви, и испугуВ глазах было каждой газели.

И видна готовность вдруг прыгнуть и скрытьсяИх ножек, их выгнутых спинок…И, юный и нежный, забывши молиться,В веригах глядит на них инок.

УЧЕНИКИ ПЛАТОНА

В спокойствии бесцельных размышленийИз Времени – большого Пантеона –Передо мной проходят стройно тениУчеников великого Платона.Застенчивый Лизис, «красневший часто»,И доблестный Хармид с сложением гимнаста.

И Гиппократ, встававший до рассвета,Чтоб поспевать к софисту Протагору…Но я люблю урода Теэтета:От математики к великому просторуОн шел и до конца в нем воля не иссякла.«Он совершил труды, достойные Геракла».

РАББИ АКИБА