Антология - Книга осенних голосов Страница 3

Синдром фатальной обреченности

Анна Юннис. г. Санкт-Петербург

От автора:

Детство я провела на Северном Кавказе (в одном из тех городков, где Печорин наделал много шуму), позже переехала в Петербург и обвенчалась с его колоннадами, крышами и каналами на долгие пятнадцать лет.

Окончила факультет политологии СПбГУ, затем вступила в ряды членов-корреспондентов АРСИИ им. Г.Р. Державина. Сейчас изучаю психоанализ, отчего пришлось изменить ставшему родным Питеру с господином Фрейдом и углубиться в тайны человеческой души.

Собираю фигурки сов и Пьеро. Пою, когда хорошо. Рисую, когда еще лучше. Пишу. Всегда. И порой обрабатываю материал до года. Разгильдяйка, но совестливая. Перманентно влюбленная. Апологет чистоты поэтической крови похлеще семейства Малфоев. Про влюбленную я пошутила.

В 2007 году вышла моя первая книга «Эстафета», после родилась и вторая «По ту сторону тумана». Если говорить о стихах, как о детях, то я, пожалуй, многодетная мать (правда, не в меру строгая); а если все-таки возвести их в ранг продуктов сублимации… Нет, совершенно не хочется связывать свободный акт творения по рукам и ногам, предоставляя науке право о нем судить. Эта привилегия все-таки остается за читателем.

© Юннис А., 2015

Только я не лечусь…

Мостовые сверкают от влаги дождя – по субботам —Ренуар пишет «Танцы», приметив твой синий пиджак.Вместо счетницы мне принесли наше общее фото,Где на нем еще (помнишь?) ты бисерно вывел «всех благ».

Формалиновый привкус у чая – в день прошлой разлуки —Ты размешивал сахар не ложкой, а дужкой очков.Я сейчас понимаю, насколько холодные рукиПо ночам грели сердце. И полон твоих двойниковЭтот город теперь – меморандум дистантных желаний:Не коснуться, не взять, не проверить согласие чувств.

Среди сотен полученных (вроде случайных) посланийЯ всего ничего – твое «здравствуй» услышать хочу.

Подожду до зимы, измеряя шагами пространствоМежду пыльных перронов – по рельсам отчаянный звон.Ты когда-то сказал, что сильнейшее в мире лекарствоОт любви – это время. И, кажется, что-то про сон…

Только я не лечусь.

Аусвайс

Провианта точно не хватит. Пусть.Я – в дорогу. К солнцу, не за тобой.Мой стакан всегда вожделенно пуст,И в гортани жадно скребет огонь.

На повестке дня – диалект чужих,Непонятных, странных, мне в самый раз,И учиться жизни у них всю жизнь,Чтоб не в бровь, а в глаз, непременно в глаз.

Ты смеешься: «Путь твой нацелен в ад,Развезло от кофе, как колею.И сама как черт, на цыганский лад.Я тебя, такую, не полюблю».

Не дрожит в ночи карабина ствол,Прядь волос скрывает берсеркский взгляд.Выдыхаю перечной мглой ментол:«Ну, тогда до встречи, мой недобрат».

…У него глаза от сурьмы темны,Реверс головы стрижен под G.I.Я его прокуренный смех взаймыЗабираю пропуском прямо в рай.

Двенадцать

Двенадцать месяцев пролетело; она сказала, что будет жить,В Господне лето вернула тело (одни картонные муляжи).Ей сон не в руку, и час не ровен(как штрих на подписи – кошкин хвост).Она хотела болеть любовью,носить туникой во весь свой ростЕе, улыбкой сияя – солнцем,на крышах мелом писать «люблю!».Сухой асфальт прозвенел червонцемв ушах и вырезал на корню(Как ту деревню холера) счастье.Мольба сирены, бесплатный цирк:Пьеро с носилками из медчасти и карты ейнеизвестной масти, и (ржавый) Стинг.Двенадцать месяцев пролетело;дедлайном выделив ровно год,Она взрослела или старела…и выла выпью в тени вольера, драла живот.Одной затяжкой курила Марли,читала Мартина вслух сестре.И из-под (с кожей сращенной) марли ее тепло отдалось весне.

Недавно, в парке кормя собаку,я взглядом в небе поймал (на треть)Упрямый профиль дракона Хакуи рядом ту, что смогла взлететь.

За пять шагов до Луны

А мне не надо твоих авансов.Я так привыкла: больной, убогой.Питаюсь страстью. Не странно разве,Что изначально не той дорогойСтремглав иду, распустив по плечиГоргоньих змей золотую лаву?К тебе недолго: всего лишь вечер,За пять шагов до Луны – направо…

Докажи

Докажи, что правила все просты:у любой планеты есть север; дом —там, где мама или, возможно, ты(если хочешь). Дышится здесь с трудом,на орбите черной дыры. Отсекс кораблем в трофей превратился дна.

Я брожу по снам, я кружу во сне,я схожу с ума.

Я схожу с ума от боязни житьв камуфляже сером из волчьих шкур.Ты проверил стропы и крепежи,ты надел скафандр. И по щелчкукарабинов сумрак меняет лик(что дурак, что гений – родство дорог).

Докажи. И внутренний твой двойникне взведет курок.

Обещай вернуться, пусть на словах.

«Даже в бездне скрыт отголосок звезд.Я тебя… ты знаешь…» – и астронавтперерезал трос.

Нукке

Есть пиджак на выход и два лакея,Фляжка спирту, конь и большой шатер.Ты ко мне придешь непременно, фея.Я – наглец, я – падальщик, я – актер.

Я зело хитер (мой чванливый зрительСыт по горло сказками о добре):Он с надеждой входит в мою обитель,Он желает сдаться моей игре.

На цилиндре – туз, под цилиндром – безднаДуш продажных: зал откровенных сцен.И тебя здесь также свое ждет местоПо одной из самых завидных цен.

Зубоскалит влага на коже смуглой.Мезальянсом тянет из-за кулис.Ты рискуешь стать моей лучшей куклой.Ты уже шагаешь со мной на бис…

Рецидив

Рак точил ее тело, рубил концы,Герметично задраивал люки сна:«Ровно трижды споют по тебе скворцы,И придет весна.От тебя не останется ничего,Кроме стопочки (писем ли, коньяку).В невесомости пусто и так легко,Расскажи ему.Как томограф похож изнутри на гроб,Как за стенкой в ночи тихо стонет мать.Бога нет (и де-факто лишь мизантропМог тебя создать,Чтобы корчилась в жиже печальных думОт тринадцати до… сколько б ни жилось).Он увидит, как в твой боевой костюмЗабивают гвоздь.Расскажи ему. Вновь обагрил закатСерый камень, застрявший в твоей груди».

И она рассказала ему, что ад —Это рецидив.

Звездочет

Везде тебя искал. И зажигал лампаду,Чтоб, видя свет в окне, ко мне вернулась ты.И часовые-львы над петербургским адомНам выстроили мост из перистой тафты.Закатный долгий день в тринадцать поколений.И в рукаве огонь, и демон за плечом.А мне бы лбом припасть к углам твоих коленей,Но я почти никто: бродяга-звездочет,Скиталец меж миров в плаще иссиня-черном,Как ворон сам, кружу над водами Невы.И все, что я хочу, – по крошкам хлебным, зернамИ желтым кирпичам проникнуть в твои сны.Ты где-то на Земле, но будто в легкой дреме.И Вечность на тебя глядит из темноты.А я спалил добро в своем казенном доме,Чтоб, видя свет в окне, ко мне вернулась ты.

Антидот

Самое неземное из чувств —То, что щекоткой внизу животаБегает. Я к тебе лечу,Селезнем в черном плаще кричу:«Ну-ка, проклятые, от винта!»

Мне уступают, боясь огня,Дружно богини твоих суббот.Я ведь – дитя колдовского дня,Ну, подойди же, прими меняКапля за каплей, как антидот.

Есть чем похвастаться, смысла – нет,И мне в обратный пора бы путь.Ты снова прячешь в трюмо билет.Бедный мой, бедный земной поэт,Хватит меня принимать на грудь…

Теряя вечность в твоем лице…

Не спит Чудовище. Все прядет.Витки соломы сплетает в нить.Потертый обод скрипит, и сводЧертогов мрачных готов пленитьВолшбою сон твой, дитя, и смех,Набрать мозаикой витражи:Ты сердце робко вручаешь тьме.

Ты здесь сама согласилась жить,Шепча тихонько стальное «да»,Судьбу вверяя чужой руке.И то, что ты ему можешь дать,Вминая тень в дорогой паркет,Вдыхая розы певучий звук,Шурша подолом вдоль галерей,Поверь, ценнее любых наук,Страшней подаренных им смертей.

Колдун, со взглядом хромого пса,Плавник фаянса хранит в ларце —Ты видишь, кем он с тобою стал,Теряя вечность в твоем лице,Не знавший ласки столетний зверь?И в поцелуе, как во хмелю,Забыться дай человеку, Белль,Разрушив чары простым «люблю»…

Шифротекст. Мама звонит в «03»

Март – это ад, возведенный за ночь сплошной стеной.Скачет давление. Мама звонит в «03».Будто бы слышит ссутулившейся спинойМой сардонический, самый последний хрип.

Где твое место, немая моя война?Я, безоружная, крылья в зубах несу.Мама, пожалуй, права была, что веснаПолностью мне посвятит свой земной досуг.

Как бы дожить до апреля и майских гроз,Первой грозы… И сбежать босиком домой.Благовест в сердце сменил лейтмотив на «sos»,Раненно брызжет красной строкой в ладонь.

Вот что криптографам перепадет в архив —Черным акрилом исписанные бинты.Если кому-то сгодятся мои стихи,Пусть это будешь ты.Непременно – ты.

Лето – самое время начать летать