Владимир Корнилов - Стихи (сборник) Страница 5

Подлы его дела:

Сдохло мировоззренье,

Собственность верх взяла.

Покуда мы, как бараны,

Мотались по площадям

И новой волны прорабы

Рай обещали нам,

Прибрали мало-помалу

Всё, что с возу упало,

А также и самый воз

Ударники капитала

Надолго, притом всерьез.

5

И вот в полярности,

В неимоверности,

В жестокой ярости,

В надменной дерзости

Сверхграндиозная

Идет неистово

Продажа воздуха,

Причем нечистого.

6

Но не так страшна разруха,

Хоть без толку в ней сидим,

А разрыв, раздрай, разлука

Каждого с собой самим.

Страх животный всеми движет,

И в раздоре ножевом,

Чтобы выжить, выжить, выжить,

Как бы вовсе не живем.

7

Я себе невыносим,

Зол и бестолков.

Мучает потеря сил

И обилье слов.

Сам себе не угодил

И, обидой сыт,

В стих и в прозу уходил,

Все равно как — в скит.

Только жизнь куда сложней

Прозы и стиха,

Оттого-то перед ней

Все они — труха...

8

Чтоб, от бесплодного бреда опомнясь,

В бездне, во тьме не плутал, не страдал,

Ты мне дана, как маяк или компас,

Как гирокомпас или радар.

Руль и ветрило, мотор и пружина,

Ветер, и топливо, и подзавод...

Всем сверхнадежно вооружила,

Кем бы я был без твоих забот?

Верен годам, лишь тобой осиянным,

И не вернусь к предыдущим годам.

Понял, что ты мне дана талисманом,

Но не пойму, для чего тебе дан...

9

Сегодня мужчины не доблестны,

Сплошь невыносимы и тягостны

Их споры, разборки и комплексы,

Но женщины самодостаточны.

Покуда химичат политики,

Банкиры и киллеры тешатся

И сыплют проклятия лирики,

Россия на женщинах держится.

Эпоха стоит похоронная,

А станет еще позловещее...

Однако семью или родину

По силам сберечь только женщине.

10

Я холил в изгойстве

Невзгоды свои,

Твоей даже горсти

Не стоя любви.

И все-таки силу

Дарила ты мне.

За это спасибо

Вдвойне и втройне,

За счастье средь горя,

Средь боли утрат...

Хотя за такое

Не благодарят...

11

Двое не стая,

Двое — семья.

Жаль, что сырая

Спрячет земля

Нас — врозь и вскоре —

В чреве своем...

В этом всё горе,

Больше — ни в чем!..

12

Но мы еще вдвоем

По воле волшебства,

Но мы еще живем,

Жаль, только однова...

Нас, Боже Всеблагой,

Еще побереги:

Ведь встречи никакой

Не светит впереди.

ЧИСТОТА

Двустворное окно — два на два —

Светло, огромно и квадратно,

И небо через два стекла

Размыто синькою слегка.

Не на поле Аустерлица —

Под наволочкою из ситца,

Весь день блаженствую, увы,

Не поднимая головы.

Лежу всех тише и всех ниже

И напоследок четко вижу

На подоконнике цветы

И небо редкой чистоты.

2001

ДОМ

Так из дому рвутся...

М. Цветаева.

Для других — неприметный,

В целом свете — один,

На квадратные метры,

Как душа, неделим

И отважней, чем крепость —

Подступиться нельзя:

Не напрасно в нем эпос

С лирикою слился.

Распахнулось пространство

В нем во весь окоем.

...А ведь некогда рвался

Из дому, а не в дом.

В нем сегодня легко мне,

И зачем, почему

Рвался — вряд ли припомню

И навряд ли пойму...

Для меня он превыше

Всех знакомых чудес,

Даже собственной крыши

Выше, весь — до небес...

Если что-нибудь стою,

То виной всему — он,

Дом, что создан тобою

И тобой осенен.

ШЛАК

Для поэтов большое благо,

Что дано им свои грехи

Изгонять наподобье шлака

И немедля вгонять в стихи.

Распрекрасное это дело —

Все ошибки, весь брак, весь бред

Выгонять из души и тела,

Жаль, что лирики в этом нет.

2000

КРИВАЯ

До свиданья! До лучших времен —

Не скажу, ибо лучше не будет,

И поклясться могу, умудрен,

Будут лучшие — нас позабудут.

Жизнь для будущего — ерунда,

И для нынешнего — не сахар.

Потому-то еще никогда

Я не квохтал над ним и не ахал.

Не хитрил, не химичил, себя

Прямо с кожей от благ отрывая,

И меня, все равно как судьба,

Всякий раз вывозила кривая.

2001

ВДОГОНКУ...

До свиданья, друг мой, до свиданья...

В старости мы все впадаем в детство,

И тогда ничтожные страданья

Обращаются в большое бегство.

То, что ты предложишь в Орегоне,

Больше не считается искусством

Даже на таежном перегоне

Между Красноярском и Иркутском.

Было и талантливо и остро —

Стало за ненадобностью слабо:

Отошла эпоха бутафорства,

А за нею — мировая слава.

Кончилось великое везенье,

Дважды не войдешь в одну удачу...

До видзення, брат мой, до видзення,

Все равно тебе вдогонку плачу.

август 1992

ВЗАПЕРТИ

Должно быть, такое леченье

Намного гуманней, чем нож:

Пьешь йод, а потом в заточенье,

Как приговоренный, идешь,

Поскольку застиранной робой

И собственной плотью своей

Ты вроде как микро-Чернобыль,

Угроза здоровью людей.

Сидишь, отключенный от ящика,

От радио и от газет,

И нет для тебя настоящего

И завтрашнего тоже нет.

Но время отнюдь не напрасно

Застыло в больничной тюрьме.

Отсюда иное пространство

Отчетливей видится мне.

Как будто, явив милосердье

За боль и обиду годов,

Идет репетиция смерти,

И к этому действу готов.

ЛЕРМОНТОВ

Дорога вьётся пропылённой лентой,

То вверх ползёт, то лезет под откос.

И засыпает утомлённый Лермонтов,

Как мальчик, не убрав со лба волос.

А солнце жжёт. И, из ущелья вынырнув,

Летит пролётка под колёсный шум,

Под горный шум, под пистолет Мартынова

На молньями играющий Машук.

…Когда с собой приносишь столько мужества,

Такую злобу и такую боль, —

Тебя убьют, и тут-то обнаружится,

Что ты и есть та самая любовь.

Тогда судьба растроганною мачехой

Склоняется к простреленному лбу,

И по ночам поэмы пишут мальчики,

Надеясь на похожую судьбу.

1948

* * *

Достается, наверно, непросто

С болью горькой, острей, чем зубной,

Это высшее в мире геройство

Быть собой и остаться собой.

Устоять средь потока и ветра,

Не рыдать, что скисают друзья,

И не славить, где ругань запретна,

Не ругать там, где славить нельзя.

Потому в обыденщине душной,

Где слиняли и ангел и черт,

Я был счастлив и горд вашей дружбой,

Убежденьями вашими тверд.

И хотелось мне больше покоя,

Больше славы в огромной стране,

Чтобы кто-нибудь тоже такое

Мог потом написать обо мне.

1966

ЧИТАТЕЛЬ СТИХА

Ей-богу, твои ухищренья смешны,

Стыдливая, бедная лира...

Красивым девчонкам стихи не нужны,

И это вполне справедливо.

Для женщин счастливых, для крепких мужчин

Поэзия — мелкая ставка.

Их поприще — жизнь, и, как всякий почин,

Она их берет без остатка.

Как мало веселых и звонких людей!

Поэтому грусть в дешевизне.

Читатель стиха, поскорее редей

Во имя вершителя жизни!

Когда в мирозданьи совсем никого

Жалеть уже станет не надо,

Засяду писать для себя самого,

Не зная ни капли пощады.

1965

ЗАНОВО

Если за семьдесят с чем-нибудь лет

Не одолел расстояния,

Не было, значит, не будет и нет

Смерти, и нет расставания.

Значит, печей и чертей нет в аду —

Зря вы чернуху нам лепите! —

А безмятежно скользят по пруду

Лебеди, лебеди, лебеди...

И потому-то ничуть не страшись

Непоправимого самого:

Непостижимая движется жизнь

Всюду, повсюду и заново.

2001

ИТОГ

"Если такой умный,

Что же такой бедный?!"

Вздохов родит уйму

Этот вопрос вредный.

Вроде бы не бездарный

И работящий вроде,

Но в толчее базарной

Я все равно в разброде.

Снова сужу предвзято

Пугалом став средь пугал,

И от ума палаты

Малый остался угол.

Сдуру с собою ссорясь,

Вдоволь обиды вынес,

Злую старуху совесть

Зря хранил, как невинность.

Мог бы глядеть пошире,

Меньше пыля и споря,

И при любом режиме

Не коченеть в подполье.

27 июня 1995

АНТАБУС