Станислав Куняев - Стихи Страница 8
- Категория: Поэзия, Драматургия / Поэзия
- Автор: Станислав Куняев
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: неизвестно
- Страниц: 19
- Добавлено: 2019-05-24 15:17:54
Станислав Куняев - Стихи краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Станислав Куняев - Стихи» бесплатно полную версию:КУНЯЕВ, СТАНИСЛАВ ЮРЬЕВИЧ (р. 1932), русский советский поэт, литературный критик. Родился в Калуге. Мать — из семьи калужских крестьян, в советское время окончила два высших учебных заведения — институт физкультуры и медицинский, стала известным врачом в своем городе.Предки по отцовской линии из Петрозаводска и Н. Новгорода — русские офицеры, губернские чиновники, земские врачи.Имя деда по отцу — А. Н. Куняева, профессора медицины, увековечено на двух мемориальных досках в нижегородском краю: на здании больницы Красного Креста в центре города и на стене земской Карамзинской больницы в Арзамасском у., вблизи Дивеевского монастыря и Серафимо-Саровской пустыни, где дед и бабушка Куняева работали врачами в начале века.Там же родился его отец, который впоследствии стал преподавателем истории и погиб в н. 1942 во время ленинградской блокады. Похоронен на Пискаревском кладбище. А дед с бабушкой умерли во время гражданской войны от тифа — их нижегородская больница в те годы была военным тифозным госпиталем для красноармейцев. Похоронены были, как известные нижегородские граждане, на кладбище Печерского монастыря. Когда монастырь в н. 30-х закрыли, то монастырское кладбище сравняли с землей, и могилы предков поэта были утеряны.Сам Куняев закончил в 1951 в Калуге среднюю школу с золотой медалью, отучился на филологическом факультете МГУ и по своей воле уехал работать в Тайшет Иркутской обл. в районную газету «Сталинский путь». В Сибири проработал с 1957 по 1960. Сначала заведующим сельхозотделом местной газеты, а потом собственным корреспондентом областной иркутской газеты «Восточно-Сибирская правда». Стихи начал серьезно писать в университете, первые публикации в Иркутске и в Новосибирске (журнал «Сибирские огни») появились у Куняева во время сибирского периода его жизни.Тогда же он познакомился с молодыми иркутскими писателями В. Распутиным, А. Вампиловым, В. Шугаевым.Первую книгу стихотворений «Землепроходцы» издал по возвращении из Сибири в своем родном городе Калуге в 1960. По этой своей первой книге Куняев в том же году был принят в Союз писателей СССР.С тех пор у него вышло более 30 книг — стихотворных сборников, книги критики и публицистики, за одну из которых — «Огонь, мерцающий в сосуде» поэт был удостоен звания Лауреата Государственной премии России.Куняев не без оснований считается одним из самых значительных поэтов своего поколения. Некоторые его стихотворения стали широко известными — даже знаменитыми («Добро должно быть с кулаками», «Размышления на Старом Арбате», «Карл Двенадцатый» и др.).В 60—90-х он вместе с Н. Рубцовым, А. Передреевым, А. Жигулиным, Ю. Кузнецовым неизменно входил в перечень поэтов, определяющих патриотическое, почвенное, русское начало в современной поэзии с большой «присадкой» имперской государственной идеи.Именно в этот период его поэзия постоянно присутствовала в идейных схватках и спорах, которые велись в печати и устных дискуссиях самыми разными, порой враждующими между собой группками критиков и поэтов (В. Кожинов, А. Анинский, Т. Глушкова, С. Чупринин, Ю. Селезнев, О. Михайлов, Е. Евтушенко и др.).Но если в поэзии Куняева властвует чувственная многоликая, противоречивая стихия жизни и даже культ свободы творчества («Отдам всю душу Октябрю и Маю, но только лиры милой не отдам»), то в своих гражданских деяниях, поступках и заявлениях он крайне резок, целеустремлен и пристрастен.Будучи уверен в значительности и неколебимости своего поэтического мира, Куняев весьма рискованно несколько раз в жизни и в советское и в постсоветское время ставил на карту и свою литературную репутацию, и карьеру, и житейское благополучие.В 1977 он один из главных участников знаменитой дискуссии «Классика и мы», ознаменовавшей собой первое крупное восстание русских национальных сил, борющихся за влияние на общество с силами советского еврейского культурного истэблишмента, поддерживаемого прозападной частью партийной верхушки. Продолжая эту борьбу, в 1978 Куняев написал известное подцензурное письмо в ЦК КПСС (поводом было издание группой советских писателей диссидентского склада альманаха «Метрополь»), где прямо обвинил высших партийных чиновников в политическом двурушничестве, в потворстве антирусским и антигосударственным группам писателей, процветающим в те времена в литературной жизни страны. В результате этих двух акций он в 1980 был освобожден от должности рабочего секретаря Московской писательской организации, где работал с 1976.Все последующее десятилетие поэт жил жизнью свободного художника, много ездил по России — подолгу жил в Сибири, на русском Севере, писал стихи, рассказы, очерки, жил одной жизнью с геологами, рыбаками, охотниками, что впоследствии помогло ему в создании двухтомника своих воспоминаний и размышлений «Поэзия. Судьба. Россия».В 1989 благодаря настойчивым требованиям писателей С. Викулова, Ю. Бондарева, В. Распутина, В. Белова ЦК КПСС соглашается с тем, чтобы Куняев стал гл. редактором популярного литературного журнала «Наш современник». На этом посту в течение последующего десятилетия в полной мере он показал себя, как русский человек и продолжавший лучшие национальные традиции государственного патриотического крыла «шестидесятников». Журнал «Наш современник» за эти годы становится поистине духовным центром, объединившим все лучшие духовные силы России.В условиях жесточайшей борьбы за существование, открыто борясь с масонским прозападным горбачевско-ельцинским режимом, журнал искал и ищет пути возрождения России и спасения русской цивилизации.Куняев, будучи на острие этой борьбы, как и в прежние времена принимал страстное участие в событиях авг. 1991, открыто поддержав попытку ГКЧП спасти страну от разрушения, в спасении Союза писателей России от погрома «демократов» (именно он разорвал бумажку Музыкантского, в которой было требование закрыть Союз писателей России за его поддержку антигорбачевского ГКЧП), в событиях окт. 1993 у Белого дома и в Останкино. К 100-летию со дня рождения С. Есенина Куняев вместе с сыном выпускает книгу «Сергей Есенин», выдержавшую 4 издания.Опубликованы воспоминания Куняева «Поэзия. Судьба. Россия» (кн. 1–3).
Станислав Куняев - Стихи читать онлайн бесплатно
1967
" Стадион. Золотая пора. "
Стадион. Золотая пора.Шум толпы. Ожидание старта.Лихорадочной крови игра.Вкус победы и горечь азарта.Кто&то дышит за правым плечом,что ни шаг — тяжелеют шиповки.Все равно я тебя, Толмачев,обойду и не выпущу к бровке.Каждый финиш и каждый забегбыли по сердцу мне и по нраву,я любил этот жалкий успехи его ненадежную славу!А когда у пустынных трибуня с тобой по ночам расставался —этот гул, этот свист, этот шумнад моей годовой продолжался.Стадион заполнялся луной,и глядели холодные тени,как кумиры мои по прямойфинишируют прямо в забвенье.
1967
ЗОЛОТЫЕ КВАДРАТЫ
Что же делать, коль невмоготуоставаться в больничной постели,потому что березы в садутак отчаянно ночью шумели,говорили, что жизнь хороша,что ее чудеса несказанны…Но больница жила не спеша,по законам тюрьмы и казармы.Умывалась, питалась, спала,экономя ослабшие силы,и в бреду бормотала слова,что так дороги нам до могилы.В темноте вдруг припомнилось мне,как в далекое время когда-тоот проезжих машин по стенеплыли в ночь золотые квадраты.Заплывали, как рыбы, в окно,уплывали в пространства ночные…Что&то я вас не видел давно,где вы скрылись, мои золотые?Гул машин и березовый шумто сплетались, то вновь расплетались,западали в рассеянный уми о землю дождем разбивались.Я прислушался к дальней грозе,ощутил освежительный холод.За углом рокотало шоссе,чтобы утром насытился город.Самосвалы построились в ряд,надрываясь, ревут на подъеме,а березы — березы шумятв невеселом оконном проеме.Так шумят, погрузившись во мрак,с горькой нежностью и трепетаньем,словно скрасить хотят кое-какнаше равенство перед страданьем.
1966
" На рассвете холодная дрожь "
На рассвете холодная дрожьвдруг встряхнет полусонное тело,вздрогнешь радостно — и не поймешь,дождь прошел или жизнь пролетела…А вокруг осыпались леса,и деньки становились короче.Выйдешь в рощу — кружится листва,глянешь в небо — а там синевасквозь просветы в осиновой роще.И на этот разгул сентябрямы глядели с тобой чуть не плача,и за это тебя и менябескорыстно любила удача.Рыба шла, и на деньги везло,в пьяных драках спасались случайно,и в руке не дрожало весло,и гитара звенела печально.Мой простуженный голос хрипел,что туманное утро настало,а в то время, покамест я пел,с легким звоном листва облетала.
1967
" Лучше жариться в этой жаре, "
Лучше жариться в этой жаре,лучше пить эту горькую воду, —я не пес, чтоб лежать в конуреи печально скулить на погоду…На машине в полуденный зноймы сквозь город Каган пролетали,а Сережа сидел за спинойи лениво играл на гитаре.Но когда похоронный кортежпоказался из-за поворота,инструмент, как веселый оркестр,зазвенел, к изумленью народа.Красный гроб проплывал на рукахпо дороге, ведущей в пустыню,где асфальт и железо в пескахперемешаны с нефтью и синью.Сослуживцы майора бреливслед за гробом походкою шаткой…А Сережа запел о любвии о жизни, прекрасной и краткой.Потому что он был молодым,он закончил щемящим аккордоми воскликнул: — Житуха — живым!Я добавил: — Прощение — мертвым… —И кощунственный этот настройпрозвучал неожиданно святонад измученной зноем травой,и над скважиною буровой,и над вышкой с фигурой солдата.
1967
" Пучина каспийская глухо "
Пучина каспийская глухоо плиты бетонные бьет,и нежное слово «разлука»,как в юности, спать не дает.Нет, я еще все-таки молод,как прежде, желанна земля,поскольку жара или холодравно хороши для меня,и этот студент непутевый,и этот безумный старик,и этот, такой невеселый,спаленный дотла, материк!…И девушка в розовом платье,и женщина в старом пальто!Я понял, что славу и счастьенельзя совместить ни за что,что пуще неволи охота,что время придет отдохнуть…И древнее слово «свобода»волнует, как в юности, грудь.
1967
" Гуляет ветер в камыше, "
Гуляет ветер в камыше,пылит разбитая дорога,шумит река, и на душетак хорошо и одиноко.Прощай, веселая пора,случайно выпавшая милость,как дым угасшего костра,ты в синем небе растворилась.Что говорить! Конечно, жальживую грусть осенней воли,и остывающую даль,и отцветающее поле.Но чтоб не очень тосковать,чтобы перенести разлуку,я научился пониматьодну жестокую науку:я научился каждый час,который родиной дается,любить как бы в последний раз,как будто больше не придется.
1967
" В окруженье порожистых рек, "
В окруженье порожистых рек,в диком мире гранита и гнейса,как ни горько, но знай, человек, —на друзей до конца не надейся.
Нет, не то чтоб не верить в друзей —мне по сердцу надёжные души, —но стихийные силы сильнейсамой нежной и преданной дружбы.
Рухнет камень, исчезнет стезя,друг протянет бессильную руку.Так не порть настроения другуи рассчитывай сам на себя.
Ах! Так вот она правда и жизнь:в жаркий полдень, в холодную полночьвсем, кто просит участья, — учисьпомогать, не надеясь на помощь.
Но смотри: поскользнёшься и тыи услышишь, как в мире бескрайнемговорят на краю темнотыледяное дыханье водыс человеческим жарким дыханьем.
1967
ЮЖНЫЙ БЕРЕГ
И куда ты здесь взгляда ни кинь,все равно остаешься растерян:что за черт — всюду вечная синьили вечнозеленая зелень!Куст магнолии, лавровый лист,вечный воздух и вечное небо,а захочешь обнять кипарис, —разве мыслимо — вечное древо!Вся природа надменно твердит:нет на свете ни смерти, ни горя…Но смотрите, куда-то летитжуравлиная стая вдоль моря.Не спеша, кое-как, тяжелоулетают из отчего края,за крылом поднимая крыло,неожиданно напоминая,что на родине ветер свистит,что пустые поля почернели,что последний осиновый листждет в отчаянье первой метели.
1966
" А где дурачки городские, "
А где дурачки городские,народ не от мира сего,слепые и глухонемые —повымерли до одного.Блаженные, нищие духом,таинственным миром своимпонятные древним старухам,причастные тварям земным.Бывало, Порфиша при встречеоткроет трясущийся рот,и чувствуешь, что человечьев юродивом ищет исход.Вот&вот и промолвит такое…А что ему — совесть чистаи незачем благо земноеи наша земная тщета.Сказал бы, да слов не хватило,чуть-чуть бы — да рухнула связь.Безумие вновь накатило,и вновь голова затряслась.Повымерла эта порода,здоровый пошел матерьял,но город лишился чего&тои что&то в лице потерял.Недаром от слабого слована косноязычных устахвеличье царя Годуноваоднажды разрушилось в прах.
1968
" На невеликой памяти моей "
На невеликой памяти моейкак много их прошло, шумя словами,фанатиков, трибунов, бунтарейс пылающими истиной очами.Я вспоминаю молодые днигражданских свар, ниспроверженья взглядов,когда к обеду шествуют они,в кармане даже кукиша не спрятав.Ну, молодцы! За два десятка летперебродило молодое тесто!Они умно клеймили белый свет,но каждому нашлось под солнцем место.Растят детей. Стареют. В меру пьют.Налаживают маленький уют.Общественный порядок охраняют.И, позабыв свою святую злость,на честно заработанную костьслюну чревоугодия роняют.
1968
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.