Последний «Котобой», или Вверх и вниз по Амазонке - Андрей Алексеевич Усачев Страница 5

– Это чё? – растерялся один.

– Совсем обнаглели, – привстал второй.

Они хотели броситься за остатками трапезы, но у кромки воды остановились.

– Тащи быстрее, – сказал старпом Котаускасу. – А то без обеда останемся.

Вода рядом с яхтой начала бурлить. Когда гарпун подняли на борт, на куске мяса висело около десятка приличных рыбин, вцепившихся в него зубами. Афоне с трудом удалось стряхнуть их с мяса.

– Это что за рыба? – Котаускас наклонился посмотреть. И чуть было не лишился носа. Спасла капитанский нос трубка, в которую вцепилась одна из рыбин. Котаускас еле оторвал её.

– Ёксель-моксель, – пробормотал он, разглядывая следы от зубов на мундштуке. – Чуть трубку не перекусила.

– Это пи-пи-пираньи! – с восторгом сказал Шустер. – Я о них читал. Они и хвост откусить могут!

Пока Котаускас успокаивал скакавшую по палубе рыбу обухом топора, Афоня и пришедший на помощь отцу Котя снова бросили приманку в воду и вытащили ещё с десяток хищниц. Двух рыб так и не смогли оторвать.

– Эй, ловите! Возвращаем с процентами! – Афоня отправил гарпун с остатками мяса и рыбой на берег.

– Вы откуда? – спросил один кайман.

– Из России.

– Странные эти русские, – сказал второй. – Сначала обворуют, потом накормят.

И оба вернулись к прерванной трапезе. А «Котобой» продолжил плавание.

Часть рыбы Афоня пожарил, часть отправил в холодильный отсек.

– Вкусная рыба, хотя и жуткая, – сказал Котаускас. – Никому бы не пожелал оказаться за бортом.

– Просто так пираньи не нападают, – успокоил всех Котя. – Только если почувствуют запах крови. За полчаса обгложут каймана до скелета!

Глава 8

Битва с анакондой

Вечером встали на якорь. На берег решили не сходить, а заночевать на яхте.

– Места здесь небезопасные, – сказал Котаускас. – Кайманы, пираньи. Может, и акулы водятся? Котя, ты у нас главный эколог, биолог и зоолог.

– Акулы, насколько мне известно, сюда не заплывают, – сказал Котя. – Зато встречаются анаконды.

– Это ещё кто такие?

– Удавы. Длиной до десяти метров. Кайманов душат, а затем заглатывают целиком. Но на лодку они вряд ли нападут…

– Пусть только попробуют, – сказал Котаускас. И на всякий случай положил рядом с собой топор.

Кубрик уступили Лизе. А команда ночевала на палубе.

Ночью Афоне приснился сон. Что у Лизы во время воздушного номера рождаются котята. И они, как парашютисты, спускаются на маленьких зелёных зонтиках. А Афоня ловит и ловит их. А внуки всё сыплются и сыплются…

– Приснится же такое, – пробормотал старпом. – Это, наверное, от духоты…

– Как спалось? – спросил он вышедшую на палубу Лизу.

– Спасибо, хорошо, – улыбнулась та.

– Не жалеешь, что поплыла с нами?

– Ну что вы. Очень даже интересно…

«Хорошая напарница у Тимы, – подумал старпом. – Красивая, вежливая, воспитанная. Даром что артистка!»

После завтрака «Котобой» снялся с якоря и двинулся дальше…

Жара стояла уже с самого утра. Палуба так раскалилась, что младшие матросы Тима и Котя непрерывно поливали её водой.

Лиза, чтобы никому не мешать, загорала на крыше рубки под зелёным зонтиком Тимы.

Афоня зашёл в рубку к Котаускасу посоветоваться насчёт обеда. На песчаных отмелях он несколько раз видел черепах. И у старпома появилась мысль, не побаловать ли команду омлетом из черепашьих яиц.

Всё случившееся потом произошло так быстро, что никто и опомниться не успел.

– Шляпка! – услышали они. А затем – громкий всплеск и испуганный голос Лизы: – Тима, ты куда?

Котаускас и Афоня выскочили на палубу. И увидели, что на волнах качается розовая шляпка Лизы, а к ней плывёт Тима…

– Вот болван, ёксель-моксель! – Котаускас бросился к рулю и дал задний ход.

Афоня осмотрел окрестности. К счастью, кайманов на отмели не оказалось. Но он заметил другое, более страшное…

Лежавшее на берегу бревно вдруг ожило и, изгибаясь, скользнуло в воду. По воде, пузырясь, пошла волна – река словно расступалась перед чудовищным удавом.

– Анаконда! Тима, назад!

С одной стороны к Тиме приближалась гигантская змея, с другой – задним ходом шла яхта. Можно было бы развернуть «Котобой» и выстрелить из пушки. Но времени не оставалось. Счёт шёл на секунды.

– Лиза! Зонтик! – крикнул Тима.

«Зачем ему зонтик? – мелькнуло в голове Афони. – Такую и гарпуном вряд ли убьёшь…»

Но Лиза рассуждать не стала и бросила напарнику сложенный зонт.

Обычно анаконда сначала душит жертву, а потом проглатывает. Но эта, видимо, решила, что с мелким котом возиться не стоит. Анаконда поднялась над водой, разинула страшную пасть и…

И тут Тима раскрыл зонт.

Захлопнуть пасть анаконда не смогла: стальные спицы крепко вонзились в чудовищную глотку. Змея извивалась и била хвостом, поднимая волну. Затем всё стихло. И по воде пошли пузыри…

– Кажется, он её потопил, – пробормотал Котаускас. – Вот вам и артист, таксель-брамсель!

– Держи. – Тима выбрался из воды и протянул Лизе шляпку. А затем, словно извиняясь перед всеми, сказал: – Жаль. Хороший был зонт.

И тут Афоню прорвало:

– Балбес, ёксель-моксель! А если бы ты погиб… что бы я маме сказал?!

– Не знаю, – пожал плечами Тима и пошёл в рубку переодеваться.

– Дать бы ему как следует по шее, – тихо скрипнул зубами старпом.

– Бесполезно, – сказал Шустер. – Это любовь, ёксель-моксель!

За самовольную отлучку с корабля Котаускас наложил на младшего матроса Тиму дисциплинарное взыскание – каждодневную уборку судна.

– Трижды в день. До конца плавания, ёксель-промоксель, – прошипел старпом. Казалось, от него летят брызги, как от масла на раскалённой сковородке.

– У нас в аптечке валерьянки нет? – спросил у Шустера капитан Котаускас.

– Нет, кэп, только зелёнка!

Глава 9

Ягуария

«Котобой» прошёл около трёхсот километров. И чем дальше, тем местность становилась пустыннее. Даже кайманы встречались редко.

– Я слышала, что в Бразилии много диких обезьян, – сказала Лиза. – Но до сих пор ни одной не видела. А жаль. Это лучшие воздушные акробаты в мире.

Иногда с пронзительными криками в воздухе проносились стаи зелёных амазонов и исчезали в джунглях.

– Что они кричат? – спросил Афоня у Шустера.

– Я же попугайский совсем чуть-чуть знаю. Разобрал только: «Русские зеленоухие плывут…»

– Ну вот, после случая с анакондой нас