Медицинские заметки Шерлока Холмса. Как болели, лечили и умирали в Викторианскую эпоху - Ник Хоулетт Страница 10

того, была ли смерть мгновенной или болезненное состояние длилось по крайней мере несколько часов; в первом случае более вероятна болезнь сердца или аневризма, чем апоплексия; в апоплексических ударах в раннем возрасте с односторонним параличом необходимо заподозрить сифилитическое, сердечное или почечное заболевание. По сути, апоплексия должна рассматриваться как маловероятный исход, если не имеется веских доказательств обратного; необходимо привлечь все знания, которыми мы обладаем о природе болезней и их относительной частоте в определенном возрасте и в определенных странах, также некоторые болезни, распространенные среди бедных, имеют большое значение для подобных расследований [15].

В современной медицине этот термин, как правило, не используется. Последняя цитата, по-видимому, свидетельствует о том, что он слишком расплывчат.

Если вы увидите пациента на стадии потери сознания, вы можете заподозрить либо застой крови, либо анемию мозга. Лицо может быть красным, голова – горячей, пульс – хорошо прослушиваться, или же могут наблюдаться совершенно противоположные состояния. В первом случае голову следует приподнять и держать в прохладе, во втором – опустить и избегать любых подавляющих воздействий [6].

Нет такого заболевания, при котором мнения и практика медиков претерпели бы более глобальные изменения, чем при апоплексии. Раньше считалось, что врач виновен в грубейшем пренебрежении, если он не вскрывал вену, как только его вызывали к пациенту в состоянии комы; теперь многие учат, что кровопускание бесполезно или вредно [6].

Мы должны стараться всеми силами, используя стимуляторы, предотвратить остановку сердца. Если мы не можем дать больному вино, эфир, мускус и пр. внутрь, мы должны прикладывать большие горчичники к груди и икрам ног, энергично растирать кожу и обрызгивать грудь холодной водой. При этом кишечник должен быть освобожден либо при помощи дозы каломели или кротонового масла, либо с помощью клизмы со слабительным препаратом [6].

Даже современная медицина едва ли сможет предложить много вариантов в случае глубокой комы. Пациента, скорее всего, будут вентилировать и лечить в отделении интенсивной терапии в надежде, что со временем ситуация улучшится.

6

Истерия

Истерия + Шерлок

Я сконцентрируюсь на упоминаниях истерии в двух рассказах, а также отмечу краткие упоминания в трех других.

Истерия появляется в рассказе «Палец инженера». В нем повествуется о молодом инженере Викторе Хэдерли, которого обманом заставили дать заключение по поводу сломанного гидравлического пресса, использовавшегося для изготовления фальшивых монет. Хэдерли был достаточно умен, чтобы понять истинное назначение машины, и поэтому ему пришлось совершить дерзкий побег от фальшивомонетчика. Он собирался спрыгнуть из окна, зацепился за подоконник второго этажа, чтобы спуститься в кусты, но главный фальшивомонетчик, полковник Лизандер Старк, напал на него с тесаком и отрубил ему большой палец. Это захватывающая история, которая заканчивается тем, что банда фальшивомонетчиков спасается бегством.

Вернувшись в Лондон после пережитых испытаний, Хэдерли сразу же отправляется на Бейкер-стрит, 221Б, чтобы проконсультироваться с Холмсом.

– О, эту ночь скучной я никак не могу назвать, – ответил он и расхохотался.

Откинувшись на спинку стула, он весь трясся от смеха, и в его смехе звучала какая-то высокая, звенящая нота. Мне, как медику, его смех не понравился.

– Прекратите! Возьмите себя в руки! – крикнул я и налил ему воды из графина.

Но и это не помогло. Им овладел один из тех истерических припадков, которые случаются у сильных натур, когда переживания уже позади. Наконец смех утомил его, и он несколько успокоился.

– Я веду себя крайне глупо, – задыхаясь, вымолвил он.

– Вовсе нет. Выпейте это! – Я плеснул в воду немного коньяку, и его бледные щеки порозовели.

– Спасибо, – поблагодарил он. – А теперь, доктор, будьте добры посмотреть мой палец, или, лучше сказать, то место, где он когда-то был.

Он снял платок и протянул руку. Даже я, привычный к такого рода зрелищам, содрогнулся. На руке торчало только четыре пальца, а на месте большого было страшное красное вздутие. Палец был оторван или отрублен у самого основания[26].

Вторая история – «Обряд дома Месгрейвов». Реджинальд Месгрейв поручает Холмсу разгадать тайну исчезновения его дворецкого и горничной. В сюжете имеются закодированные послания (обряд), зарытые сокровища и Гражданская война в Англии.

Дворецкий, Ричард Брантон, пропадает первым. Месгрейв узнает об этом от Рэйчел Хауэлз, второй горничной, которую Брантон не так давно бросил.

«“Пропал. Никто не видел его. В комнате его нет. Он пропал, да-да, пропал!”

Она прислонилась к стене и начала истерически хохотать, а я, напуганный этим внезапным припадком, подбежал к колокольчику и позвал на помощь. Девушку увели в ее комнату, причем она все еще продолжала хохотать и рыдать, я же стал расспрашивать о Брантоне»[27].

Затем исчезает Рэйчел.

«Двое суток Рэйчел Хауэлз переходила от бредового состояния к истерическим припадкам. Она была так плоха, что приходилось на ночь приглашать к ней сиделку. На третью ночь после исчезновения Брантона сиделка, увидев, что больная спокойно заснула, тоже задремала в своем кресле. Проснувшись рано утром, она увидела, что кровать пуста, окно открыто, а пациентка исчезла. Меня тотчас разбудили, я взял с собой двух лакеев и отправился на поиски пропавшей».

Брантону удается понять правила обряда и обнаружить хранилище с сокровищами. Но те закрыты тяжелым камнем, который он не может поднять в одиночку, и ему приходится прибегнуть к помощи Рэйчел. Брантон спускается в хранилище и передает сокровища ей.

Быть может, жажда мести, тлевшая в душе этой пылкой женщины, разгорелась ярким пламенем, когда она увидела, что ее обидчик – а обида, возможно, была гораздо сильнее, чем мы могли подозревать, – находится теперь в ее власти. Случайно ли упало полено и каменная плита замуровала Брантона в этом каменном гробу? Если так, Рэйчел виновна лишь в том, что умолчала о случившемся. Или она намеренно вышибла подпорку и сама захлопнула ловушку? Так или иначе, но я словно видел перед собой эту женщину: прижимая к груди найденное сокровище, она летела вверх по ступенькам винтовой лестницы, убегая от настигавших ее заглушенных стонов и отчаянного стука в каменную плиту, под которой задыхался ее неверный возлюбленный.

Вот в чем была разгадка ее бледности, ее возбуждения, приступов истерического смеха на следующее утро.

«Обряд дома Месгрейвов» – невероятный рассказ, один из любимейших рассказов Конан Дойла о Холмсе. Однако его образ Рэйчел Хауэлз – слабейшая часть истории: бедную девушку сначала клеймят истеричкой, затем считают импульсивной и ведомой ее уэльским темпераментом. В конце