Том Шервуд - Призрак Адора Страница 10

– Сегодня мы не войдём к нашим жёнам, – сказал, отсмеявшись, паша. – А завтра веди сразу, в назначенный час. Кто всех милее сегодня?

– Зарина, – чуточку выждав, сообщил евнух.

– Какая она? – спросил, припоминая, с интересом вали.

– Большая, ленивая, белая,– принялся перечислять кизляр. Он помнил, как днём обошёлся с Зариной, и хотел возместить её переживания. Отчасти здесь был и расчёт: гарем должен знать, что он справедлив. – Волосы медного цвета, тяжёлые. – И, видя, что вали стоит, задумавшись, прибавил: – Есть и недостаток.

– Какой? – ожил Хумим-паша.

– Когда обидишь – отъявленно, дико ругается, – сделав страшное лицо, таинственно поведал хитрец.

Хумим-паша снова засмеялся.

– Мы разрешаем. Пусть завтра придёт Зарина. Мы будем её обижать!

Он знакомым движением мизинца отпустил кизляра, и Ашотик, натянув шаровары, собрался было прошествовать мимо ночной стражи, но вали бросил вдруг ему вслед:

– Да, маленький друг, забери к себе в гарем наш любимый кальян. Мы подозреваем, что его собираются похитить. И держи его там дня четыре.

Ашотик быстро повернулся, склонился в низком поклоне, очень низком, чтобы не увидел вали, как побледнели его красные щёчки. Багдадский вор, даже если половина из того, что о нём рассказывают, – правда, может проходить через стены. Страшное поручение, страшное.

Пришёл Ашотик в гарем, подозвал громадного, вдвое выше себя, чёрного евнуха-африканца, отправил за тяжёлым кальяном. Ничего, как-нибудь обойдётся. Не проходит же, в самом деле, багдадский вор сквозь стены! А уж иным способом ему в каменный придел гарема не проникнуть. Проскользнуть мимо Али – всё равно что пройти к паше сквозь его кровную стражу. Не беда! Четыре дня уж как-нибудь кальян можно сберечь, да и плутовская мыслишка мелькнула: развалиться ночью на подушках, да покурить, как паша, лениво поднося ко рту бесценный, с сапфирами, золотой длинный мундштук…

Успокоил себя Ашотик, отдал вечерние распоряжения чёрным евнухам, похлопал многозначительно Зарину по нежной щёчке (притих, зашептался гарем) и поспешил в тайное место, в нишу, за ковры. Даже кушать не стал!

И правильно. Послышался в кабинете звук прикрываемой плотно двери, и знакомый каркающий голос произнёс:

– О, великий…

Это же Аббас-ага!

– О, как вовремя поспешили мы сюда! – подражая паше, едва слышно прошептал Ашотик. – О, что-то будет!

– Мы откроем тайну тебе, о достойный Аббас-ага, – раздался голос вали. (Застыл, зажмурился евнух за своими коврами.) – Слушай. Эти два северных мальчика – не просто живой талисман. Это наша судьба на отмеренный нам Аллахом остаток жизни. Выслушай тайну, Аббас-ага, и проникнись трепетом, как будто не звуки слов раздаются здесь, а шаги самой вечности. Вот карта. (Шорох ткани и звон колец: отдёрнута штора на стене.) Вот наш Багдадский пашалык [4]. Он похож на скарабея [5], брошенного в муравейник. С одной стороны досаждают курды, которые никак не хотят понять, что они завоёваны, и должны либо смириться, либо умереть. Нет. Не хотят. То один, то другой ханы и беки поднимают местные племена на войну с Османской империей, Великой Портой. А вот другая сторона – проклятый Иран. Не может признать утрату Иракских земель и кусает нас зло и упрямо, особенно за эти вот два города – Неджеф и Кибелу. Они, как говорят, священные города у шиитов. Наш предшественик Хасан-паша пробовал всё: рубил их саблей, роднился с арабскими шейхами, раздавал чины и подарки, разжигал усобицы. И что он имел в результате? Вечные восстания племён, особенно мунтафиков. Мы бы отдали шиитам эти бедные, маленькие Неджеф и Кибелу, пусть подавятся, но что скажет султан?

Теперь, наконец, о султане. Мы исполнены надеждой, мы мечтаем, что он выполнит нашу просьбу: переведёт нас из беспокойного Багдадского пашалыка в другое место. Тихое, уютное и безмятежное. Приготовься, Аббас-ага, услышать тайну из тайн дум моих. Таким местом мы считаем Хиджаз. Великая Порта относится к этому пашалыку иначе, чем ко всем остальным завоёванным провинциям. Хиджаз не платит дани в казну. Напротив, паши Египта и Сирии обязаны отправлять туда дары для знати и духовенства. Они обязаны так же ссужать деньгами вождей хиджазских племён, через земли которых проходят пути паломников. А всё дело в том, что на территории Хиджаза находятся священные города ислама – Мекка и Медина. Господство над ними Османской империи – лишь для вида. Но это назывательное господство как бы даёт ей право на духовную власть над всеми правоверными мусульманами.

Да, наместник султана не имеет там силы. Он лишь его представитель при шерифе Хиджаза. Но зачем нам власть здесь, в Багдаде, думаем мы, если днём мы вынуждены подавлять чьё-либо восстание, а ночью гадать, как предотвратить новое! С Багдадской провинции мы собрали уже столько денег, что не истратить и за четыре жизни. Самое время воспылать страстью к религии и просить султана перевести нас в Хиджаз. Там нет реальной власти, но там спокойно. Не нужно отвечать за нежелание арабов и курдов быть рабами Великой Порты. Не придётся каждый день примерять шею к топору стамбульского палача. Трать денежки, ешь, спи, улыбайся в ответ на угодливые улыбки мекканского духовенства. А какими райскими цветами распускаются там ярмарки в сезон хадджа [6]! Как хорошо ездить по ним на лучшем в Хиджазе коне, сыпать золото, ловить восхищённые взгляды, покупать рабов и невольниц!

И вот здесь, почтенный Аббас-ага, мы разрешаем тебе задать нам вопрос. Догадайся, какого вопроса мы ожидаем.

– Да проститься мне моя дерзость, о великий, – послышалось хриплое почтительное карканье, – но я думаю, что вопрос здесь может быть только один: как султан назначит вашу милость наместником Хиджаза, если там уже есть наместник?

– Ты очень мудр, наш верный Аббас-ага. И мы думаем, что тот, кто может правильно поставить вопрос, сможет надёжно его и решить. Наместник Хиджаза в нужный момент должен, немного похворав, отправиться к Аллаху. Мы сообщим тебе, когда этот момент настанет. Но это в будущем. А пока – есть ещё один вопрос. Как сделать так, чтобы султан назначил наместником именно нас?

– Деньги могут многое, о великий.

– Правильно. Чтобы стать наместником Молдавии или Валахии, нужно пять или шесть миллионов пиастров. Хиджаз – не столь, на первый взгляд лакомый кусок. Он обойдётся миллиона в два-три. Деньги есть, но как их донести до султана, чтобы не остаться и без денег, и без головы?

– Не знаю, о великий, да проститься мне…

– Разумеется, ты не знаешь, – перебил его Хумим-паша. – Мы расскажем тебе. Сделать нужно малое. Нужно похитить и привезти сюда, в Багдад, этих близнецов. Затем старательно умножить легенды и слухи, уже окружившие их. Когда эти легенды дойдут до Стамбула, мы подарим близнецов матери султана, самой валидэ-султан. И вместе с тем передадим ей деньги для её сына и скромную просьбу – назначить нас наместником в осиротевший Хиджаз.