Станислав Вольский - Завоеватели Страница 22

Наконец он резко оборвал свою обличительную речь и крикнул:

— И все-таки заступничество пресвятой девы спасло меня от завистников! И от вас спасет, сеньор Охеда! Берегитесь!

Немного помолчав, он вдруг спросил:

— Ты, кажется, очень дружил с Охедой, Пизарро?

— Пока сеньор Охеда был другом короля, я был другом сеньора Охеды, — отвечал Пизарро. — Но, если Охеда выступает против законных властей, назначенных королем, я не могу с ним дружить.

— Именно, именно… Охеда выступает против меня — значит, он подымает бунт против короны. Надеюсь, ты будешь защищать короля от бунтовщиков?

— До последней капли крови, сеньор адмирал!

— Прекрасно. Тебе придется немедленно отправиться с отрядом солдат к Ролдану, которому я поручил удалить Охеду с острова. Бунтовщика надо прогнать отсюда, а как — это дело твое и Ролдана. Выбери надежных солдат и сейчас же отправляйся в путь.

— Здешние солдаты не очень надежны, сеньор адмирал. Лучше всего взять отряд из форта святого Яго, неподалеку отсюда.

— Делай, как знаешь. Ну, теперь иди, и да поможет тебе святой Георгий!

Пизарро поспешил к своей хижине. Из небольшого солдатского сундучка он достал кружку, огниво, трут и пакет каких-то сухих листьев. Наскоро сунув все это в сумку, он направился к форту. Путь был недалекий, Пизарро шел быстро, и через полчаса сквозь ветви деревьев уже показались вдали бревенчатые строения крепости. Внимательно оглянувшись по сторонам, Пизарро свернул с тропинки в лес и через несколько минут оказался в самой чаще тропических зарослей. Он остановился и стал прислушиваться. Под зелеными сводами стояла мертвая тишина, и только высоко над головой, на верхушках лесных великанов, кричали и ссорились попугаи. Пизарро набрал мху, сухих прутиков, сложил маленький костер и развел огонь, потом зачерпнул в кружку воды из соседнего болотца, положил туда из пакета сухих листьев и поставил кружку на угли. Это были те самые ядовитые листья неизвестного растения, которыми он запасся во время первой своей экспедиции.

Вода понемногу темнела и превращалась в густую клейкую массу. Когда она приобрела золотисто-коричневый цвет, Пизарро снял кружку с углей и потушил костер.

Он снял с правой ноги сапог, засучил брюки и немного выше колена сделал ножом чуть заметный укол. Потом тем же ножом достал из кружки каплю тягучего ядовитого варева, разбавил ее водой и разбавленной жидкостью натер уколотое место. Через четверть часа нога покраснела и распухла.

— Ну, теперь пора! — проговорил Пизарро и выбрался на тропинку.

В форт он пришел прихрамывая, с встревоженным лицом.

— Меня по дороге укусила змея, — сказал он начальнику гарнизона. — Принесите скорее противоядие и перевяжите ногу!

Пока ходили за чистым полотном, целебными травами и холодной водой, Пизарро передал приказ адмирала и отобрал солдат. Но принять над ними начальство ему не удалось: принесенные противоядия не помогли, нога побагровела, вздулась, как бревно, и в Изабеллу Пизарро пришлось нести на носилках. Командование над отрядом адмирал вынужден был передать другому. Пизарро лег в постель и спокойно дожидался развязки вооруженной борьбы. Он пролежал около двух недель. Когда он выздоровел, борьба была уже кончена. Ролдан разбил бунтовщиков, захватил пленных и вернулся в Изабеллу победителем. Охеда, истративший все свои боевые припасы и снаряжение, поспешил покинуть берега Эспаньолы и отплыл в неизвестном направлении. Как выяснилось впоследствии, он вернулся в Испанию.

Ни Охеда, ни Колумб ни в чем не заподозрили Франсиско Пизарро. Когда Охеда узнал от солдата-перебежчика о несчастье, которое стряслось с его другом, он грустно покачал головой и сказал: «Бедный Франсиско! Если бы не эта проклятая змея, он был бы теперь моим адъютантом, а я — наместником острова!» Колумб несколько раз присылал справляться о здоровье больного и послал к нему своего врача.

XI

Мало-помалу на острове восстанавливался порядок. Потеряв надежду на быстрое обогащение, наиболее дельные колонисты взялись за обработку своих полей, и плодородная земля стала давать обильные урожаи. В подвозе продовольствия из Испании уже не было нужды: Эспаньола обходилась своими собственными продуктами. В открытых внутри острова россыпях добывалось много золота, половина которого поступала в королевскую казну. Для новых испанских владений наступало как будто время благоденствия и внутреннего мира.

Франсиско мало интересовался этими успехами. Обзаводиться хозяйством, разводить скот, засевать пшеницей обширные поля и с помощью подневольного труда индейцев сколачивать по грошам капиталец — все это не привлекало его. Чем дольше жил он в Новом Свете, тем упрямее мечтал о лакомом куске, о большом открытии, которое сразу даст ему и богатство и власть. Все предприимчивые люди находили здесь огромные новые страны. Если не везло им в одном месте, везло в другом. Охеда бежал с Эспаньолы, но в южных морях он наткнулся на целый материк и в разведанной им части, которую он назвал Венецуэлой, получил права наместника. Почему бы и Пизарро не открыть какую-нибудь другую Венецуэлу, почему бы и ему не стать наместником? Если бы в этом заветном мешочке, что спрятан у него под полом, лежали не жалкие пять фунтов золота, а фунтов сто или полтораста, Франсиско Пизарро сам снарядил бы флотилию, и об открытиях его заговорил бы весь свет. Ну что ж, может быть, и ему улыбнется со временем судьба!

Военное начальство Эспаньолы считало Пизарро способным и смелым солдатом и часто поручало ему руководство экспедициями на соседние острова. Поэтому почти все время Франсиско проводил в разъездах и редко жил в Изабелле больше одной или двух недель. В 1500 году он находился в отсутствии около полугода. Вернувшись в столицу, он не застал ни одного из прежних своих начальников: Колумб и его братья сидели под арестом, и островом правил Бобадилья, присланный из Испании для расследования деятельности наместника. А еще через полтора месяца Колумба, закованного в ручные кандалы, отправили в Испанию для предания суду. На остров великий адмирал больше не возвращался.

При новом начальстве ни о каких далеких странствиях мечтать не приходилось: Бобадилье некогда было думать об открытиях. Отняв имущество у Колумба и его братьев, он стал грабить ближайших сотрудников Колумба, и в этих занятиях проходило все его время. Скоро и Бобадилью постигла беда: за своевольную расправу с Колумбом его сместили и вытребовали обратно на родину. На его место приехал губернатор Ованда с несколькими тысячами колонистов. Но и Ованда не желал предпринимать никаких дорогостоящих экспедиций. Он предпочитал заниматься более спокойным делом: размещал колонистов на Эспаньоле и окружающих островах, искал новые золотые россыпи, усмирял непокорные племена, выписывал из Испании каменщиков и плотников, сгонял индейцев на постройку крепостей, церквей и казенных зданий. При таком начальнике Франсиско Пизарро нечего было делать. Покинув Эспаньолу, Франсиско опять пустился в странствия.