Бриллианты безымянной реки - Татьяна Олеговна Беспалова Страница 30

– Что это? – рассеянно спросил я.

– Это и есть клад. Моё детство прошло среди геологов, в посёлке Амакинской экспедиции, который теперь оставлен. Моя мать была там… Да что я! Неважно. Ветеринарный институт – это так, прикрытие. Главное – этот вот клад. Трубка на этой речке оказалась бесперспективной, с точки зрения промышленной добычи алмазов, но россыпи достаточно обильны, чтобы обеспечить нам сытое существование. Да, мы хорошо живём. Жаловаться не на что.

«Хорошо живём» – что он имеет в виду, говоря так? Мне почему-то сразу на ум пришла Канкасова с её роскошными привычками и оборотистым и проходимистым папашей.

– Ты говоришь так откровенно… А вдруг… – промямлил я, раздосадованный не столько на ветеринара, сколько на собственную память, постоянно подсовывавшую мне именно Канкасову, а не кого-нибудь иного.

Георгий отвернулся.

– Могу быть откровенным. Почему нет? Ты не проболтаешься…

Он говорил в сторону, тихо, и в словах его мне послышалась непонятная и недовысказанная угроза. Сам не ведая, почему, я всполошился, припомнив на этот раз не о Канкасовой, а о своих партийных карьерных достижениях, до которых этому самом ветеринарному врачу, как отсюда до Москвы.

– Почему? Как кандидат в члены КПСС… – начал я.

– Минуту назад ты толковал о каком-то кладе, который готов искать. Зачем тебе тот клад, спрятанный неизвестно где, если есть вот это.

Он поднял с земли и протянул мне пару небольших булыжников с острыми краями. Сам показал, где найти невзрачные кристаллы каждый размером с крупинку неразваренного пшена.

– Это так, мелочь, – пояснил он. – Но если повозиться, то можно найти экземпляры покрупней. Геологи обуривали устье каждой речки. Потом исследовали её берега и исток. Эту речку обследовали всю, от истока до устья. Не пожалели сил, а вот название дать позабыли. Даже местные эвенки не давали ей никакого имени. А вот я бы назвал её Богачкой, но кто же меня спросит? Но если б я мог решать, то назвал бы её Богачкой. Там, выше… – Он махнул рукой, указывая направление. – На прибрежных курумниках можно найти минералы-спутники алмаза. Попадаются очень красивые камни: оливин, диопсид, красный пироп. Рассказать об алмазах?

Я с готовностью кивнул.

* * *

Природные алмазы, как ты успел заметить, в «сыром» виде довольно невзрачны. В большинстве случаев они представляют собой сравнительно мелкие, как крупинки пшена, зерна с тусклой матовой или шероховатой поверхностью, нередко покрытые пленками, корочками и посторонними примазками. И даже хорошо образованные прозрачные кристаллы алмаза с гладкими поверхностями граней не обладают блеском и «игрой», типичными для драгоценных камней, и поэтому обычно не привлекают внимания. Такой алмаз ты не отличишь от мусора.

Я прочитал все русские и советские учебники по минералогии, кое-что из переводного и все, какие смог достать, научные статьи. Скажу так: подавляющая часть алмазов встречается в виде обособленных кристаллов, но в каждом месторождении присутствуют сростки, образованные несколькими мелкими кристалликами, а также кристаллические агрегаты, сложенные из сотен тесно сросшихся мельчайших зерен. Наиболее характерной формой алмазных кристаллов является восьмигранник (октаэдр). Реже встречаются кристаллы, имеющие форму куба, ромбододекаэдра (двенадцатигранника, каждая грань которого является ромбом) и некоторые другие. Перечисленные формы ограничены плоскими или плоскоступенчатыми гранями.

Хочешь знать, откуда взялось название «кимберлит»? Я расскажу.

Ещё сто лет назад все алмазы добывались из россыпей в долинах как современных, так и давно исчезнувших рек. Коренные источники их оставались неизвестными. Учёные-очкарики чесали плеши и грызли в отчаянии ногти, но состав материнской породы драгоценного минерала оставался им неизвестным. Благодаря своей твердости алмаз может переноситься водными потоками на большие расстояния, и поэтому поиски коренных месторождений в непосредственной близости от россыпей долгое время оставались безрезультатными. Только в 1871 году в Южной Африке, у местечка Кимберли, было обнаружено первое коренное месторождение алмазов. Содержащая алмаз горная порода получила название «кимберлит». К началу двадцатого века количество найденных выходов кимберлита исчислялось многими десятками, а сегодня на планете известно более 1000 местонахождений этой горной породы. Но не каждая кимберлитовая трубка содержит алмазы.

В Якутии первый выход кимберлита нашла Лариса Попугаева в 1954 году. Ту трубку назвали «Зарница». Тогда появилась возможность сравнить алмазы из россыпи и с коренного месторождения. Получилось, что они ничем не отличаются. Вот такие вот дела.

Таким образом, мы с тобой теперь знаем о двух видах месторождений алмазов: коренные (первичные), как трубка «Зарница» и россыпные (вторичные), как то место, где мы сейчас с тобой находимся.

Коренные месторождения алмазов представляют собой огромные жерла, реже крупные трещины в земной коре, заполненные упомянутым кимберлитом. В верхней части жерла имеются обычно воронкообразные расширения и постепенно сужаются книзу. Из-за трубообразной формы эти жерла принято называть трубками взрыва, или диатремами. Их характеристики зависят от мощности породивших их вулканических взрывов и от прочности прорванных горных пород.

* * *

Георгий говорил долго. Он поведал мне о поисковых работах компании «Дебирс» в начале 60‑х годов. Тогда в Танзании было открыто свыше сотни кимберлитовых трубок, но лишь немногие из них оказались алмазоносными. Георгий многое знал и об отечественных разработках, проводимых и Амакинской экспедицией, к которой, как я понял, он сам имел какое-то семейное отношение. С видом знатока он рассуждал о том, как поднимается к поверхности земли кимберлитовая магма, и о том, что пиропы и алмазы могут образовываться в её толще даже при атмосферном давлении.

Я молчал, увлечённый его рассказом.

– Мне хотелось бы самому поискать камни. На алмазы я не надеюсь, а вот спутники…

– Осип тебе всё покажет, – быстро ответил Георгий.

– Осип? А как же ты?

– Я при должности и обязан вернуться на работу. К утру явится наш товарищ с лодкой.

– Товарищ?

– Вы не знаете его… – Георгий отвёл глаза. – Я не лгу, – продолжал он. – Осип покажет вам места много лучше, чем ваш клад.

– Но мой отец…

– А что такое твой отец? Ты и не видел его никогда, и пропал далеко отсюда. С другой стороны, Аграфена может знать, где он сейчас. Или, по крайней мере, скажет, жив ли он.

– Аграфена? Кто это? Шаманка?

– Шаманов в этих местах нет ни одного, – серьёзно заметил Георгий. – А Аграфена – жена Осипа.

Он вложил мне в руку два куска алмазоносной породы со словами:

– Это твоё. Подарок на память или… аванс.

– Аванс? Выходит, мы заключили сделку?..

Лицо Георгия исказилось гневной