Рональд Уэлч - Рыцарь-крестоносец Страница 57

Всего в нескольких футах от них стоял сам Старец, охраняемый своими чернокожими стражами, которые были до того неподвижны, что Филипп снова невольно сравнил их с мраморными колоннами в приемной зале. За все время они не шелохнулись, и даже поза, в какой они стояли в зале, не изменилась. В нескольких шагах позади Старца стояли еще два телохранителя, которые вдруг, по какому-то не увиденному Филиппом знаку опустились на колени, лбом упершись в камень.

– Полагаю, вам хотелось бы знать, что я намерен делать с вами? – спросил Старец. Он слабо улыбнулся, но в его улыбке не были и тени дружелюбия. Это была улыбка кота, поймавшего мышь и играющего с нею.

– Да, – откровенно ответил Филипп.

– Я пошлю тебя и твоего друга в замок Крэк. Замок всего в сутках пути отсюда, и мой человек укажет вам дорогу.

Сердце Филиппа бешено забилось, но он старался спокойно смотреть прямо в глаза Старцу. Он знал, что тот еще не закончил.

– Вы очень добры к нам, – просто ответил он.

– В благодарность за мою доброту я прошу вас вспомнить о том, как с вами здесь обошлись, когда мне понадобятся ваши услуги, – продолжал Старец слащавым голосом.

– И что же вы потребуете от нас? – спросил Филипп с замиранием сердца.

– Я нахожу необходимым избавляться от людей, которые отказываются подчиняться моим приказам, – проговорил Старец. – Мои слуги обычно берут на себя эту работу. Но для вас не составит труда, с вашим титулом, с вашими связями с влиятельными людьми, исполнить мою просьбу. Так мы сэкономим время.

– И кого же вы прикажете мне убить? – спросил Филипп, полагая, что он ничем не рискует, задавая этот вопрос.

– О, оставьте это, сир Филипп, – рассмеялся Старец. – Может, короля Иерусалима, или Ричарда Английского, или Великого Магистра иоаннитов. Я еще не знаю, кто из них откажется подчиниться, когда я предъявлю им свои требования.

– Вы и вправду думаете, что ради вас я убью Великого Магистра госпитальеров? – спросил Филипп, не веря своим ушам.

– Почему бы нет? – последовал спокойный ответ. – Вам придется выбирать между его и своей жизнью. Но может быть, вы считаете, что я преувеличиваю. Мои люди исполняют все мои приказы, независимо от того, какая опасность им при этом угрожает. И они обязательно найдут вас, и вам придется иметь дело с ними, если вы откажетесь подчиниться мне. Сейчас я кое-что покажу вам.

Слегка повернувшись, он, щелкнув пальцами, привлек внимание одного из коленопреклоненных телохранителей.

– Абу, – сказал он мягким, монотонным голосом. – Пришел твой час умереть.

Человек поднял глаза с тем же безразличным выражением на лице.

– Да, господин, – сказал он.

– Прыгни с парапета, Абу.

– Да, господин.

Смуглый телохранитель встал с колен. Задержавшись только на мгновение, чтобы поклониться своему хозяину, он подошел к низкому бортику, спрыгнул на узкую лесенку, ведущую на выступ стены, вскинул руки вверх, словно призывая своего Бога, хотя его «Бог» стоял рядом, и бросился в пропасть.

На секунду, как показалось Филиппу, он застыл в воздухе, как огромный парящий над землей орел, а потом тело его, медленно переворачиваясь в воздухе, сверкая белизной развевающихся по ветру одежд, полетело вниз, раскинув руки и ноги, словно тряпичная кукла, с которой Филипп сражался в Бланш-Гарде в детстве.

Жильбер отшатнулся от парапета с криком ужаса, закрыв лицо руками. На лицах замерших чернокожих стражей не дрогнул ни один мускул – они следили лишь за Филиппом и Жильбером. Несчастный телохранитель, бросившийся в пропасть ради прихоти своего господина, для них просто не существовал.

Филипп с трудом подавил в себе приступ тошноты и, оторвав взгляд от зияющей черной пасти пропасти, медленно повернулся к Старцу, постаравшись придать своему лицу выражение вежливого удивления.

Шейх даже не взглянул в пропасть, где только что погиб его слуга. Он не сводил глаз с Филиппа.

– Вот, теперь вы сами увидели, сир Филипп, – все тем же мягким голосом сказал он.

– Впечатляюще, – заметил Филипп.

Он смотрел в эти зеленые глаза, стараясь разглядеть в них ответ на его невысказанный вопрос. И ему показалось, что он увидел то, что ему было нужно: мелькнувшую на мгновение где-то в глубине взора Старца искру уважения.

– Мне кажется, вы станете для меня незаменимым слугой, сир Филипп, – сказал Старец.

– Сомневаюсь, – без всякого выражения в голосе ответил Филипп, в душе порадовавшись, что он стоял сложа на груди руки и его собеседник не заметил, как сжались его кулаки. Как бы он хотел, скинув маску принужденной вежливости, со всей страстью своей неукротимой натуры, которую все же за последние годы научился укрощать, – схватить это воплощение зла и жестокости и, подняв высоко над головой, швырнуть его через парапет, вслед за его несчастным покорным слугой, который, не задумываясь, бросился на безжалостные скалы пропасти. Но он понимал, что одно малейшее движение – и чернокожие стражи схватят его прежде, чем он успеет дотянуться до безумного Старца.

– Что ж, посмотрим, – сказал Старец. – Но можете быть уверены в одном, сир Филипп: если вы откажетесь выполнить мой приказ, я позабочусь о том, чтобы вы уже не смогли выполнять приказы никого другого.

Резко повернувшись спиной к Филиппу, он пошел прочь.

Глава 12

КРЭК ДЕ ШЕВАЛЬЕ

Эскорт убийц, которых Старец Горы послал показать им дорогу, возвратился назад, в Орлиное Гнездо, и дальше Филипп и Жильбер поехали одни. До Крэка, как им сказали, оставалось еще десять миль. Если они будут все время ехать по тропинке, вьющейся меж лощин и оврагов, то скоро увидят широкую дорогу, на которой располагалась крепость госпитальеров.

Они ехали молча. Жильбер не, мог говорить, все еще переживая ужасную сцену гибели слуги Старца, и никак не мог отделаться от ощущения, что их преследуют убийцы. Филипп был уверен, что Старец не стал бы посылать за ними шпионов. Он не собирался исполнять ни одного из условий, навязанных ему Старцем, но сознавал, что жизнь его находилась отныне в руках этого безумца, и это сознание терзало его душу.

– Всадники! – вдруг воскликнул Жильбер.

Филипп, привстав на стременах, увидел блестящую на солнце сталь доспехов, но в это время военный отряд скрылся за одним из бесчисленных холмов.

Наконец ему удалось стряхнуть с себя мрачную, задумчивость. Эти люди, должно быть, рыцари-госпитальеры, но в равной мере они могут оказаться и турками. Если это так, он будет сражаться до конца. На этот раз их не смогут окружить. Лучше погибнуть в бою, чем однажды ночью получить нож в спину.