Исраил Ибрагимов - Тамерлан (начало пути) Страница 9

— У вас маленькие, как у горлинки, грудки, — говорит полуобнаженный Тимур, — Как вы полагаете, кто я?

Айджал закрыла глаза, прощебетала, вытирая слезы:

— Вы мой супруг.

— Пока нет, но сейчас я стану им, — говорит Тимур, берет в охапку Айджал, бросает ее на красиво обставленное ложе, прижавшись к ней, добавляет:

— Вам предстоит родить мне сына…

29

Супружеское ложе.

Айджал лежит с открытыми глазами. Тимур бредит, мечется во сне: «Где сабля?… Где сотники?», Айджал тормошит — и это не та девочка, которая нынешней ночью впервые познала радости супружеской жизни. Тимур просыпается…

— Вы бредили, звали во сне своих сотников…

Тимур не ответил, закрыл глаза, пытаясь заснуть.

— Я хочу спросить вас о другом…

— ?

— У меня действительно маленькие… груди — женщина с маленькими грудками не в состоянии родить здорового ребенка!?

Только теперь доходит до сознания Тимура суть состояния молодой женщины. Он просыпается:

— Что с вами!? Что еще!?

— Я вам не нравлюсь? Может быть, — продолжает она не без иронии, — вам уже сейчас привести в дом… вторую жену… с большими грудями…

Тимур выходит из себя:

— Послушайте, вы, внучка эмира, запомните: не вы, а я супруг, и мне решать, когда мне приводить… вторую жену!

Айджал вздрагивает — настолько в неожиданном свете обнаружил себя муж. Плачет.

Мгновенно преображается и Тимур, гладит по волосам жену, говорит:

— Успокойтесь, мы с вами супруги, а это означает, что у нас есть право на шутку.

30

Но, нет, Тимур не из тех, кто шутит!

Обширный, замкнутый со всех сторон казармоподобный двор. Идет тренировка по фехтованию саблей, на другой половине двора отрабатывают умение стрелять из лука. Это — и есть воины тысячи Тимура. Отсюда — характерные шумы: выкрики, смех, лязг металла и т. п. Т. е. примерно то, что можно услышать и сейчас в современных спортивных залах. На одном из возвышений Тимур — он наблюдает за своими подчиненными. Особенно заметен сотник… Чеку.

— Как держишь саблю!? В твоих руках сабля как палочка в руках козопаса! Это не воины, а козопасы! Берите пример с… меня! — Чеку размахивает саблей, — Ну–ка, ты, — обращается к одному из своих воинов — тот, помявшись, делает выпад, но Чеку ловко отражает удар, а затем проделывает некий трюк, после чего воин вдруг оказывается… спиной к нему, Чеку. Чеку смеется:

— Мне остается дать тебе под зад!..

И на самом деле «дает под зад тому». Хохот.

На другой половине, как говорилось выше, стреляют в мишени.

А вот еще одно, подстать современному тестированию, учение. Сотник спрашивает:

— Что должен иметь воин в походе?

Отовсюду сыпятся ответы:

— Пилки для точки стрел.

— Шило, иголку…

— Бурдюк и т. д.

Тимур подходит к группе, говорит коротко Чеку:

— Ты мне нужен.

Тот немедленно следует за тысячником. То же происходит с сотником Сардаром. Идут втроем по открытой с одной стороны галерее…

31

Втроем — Тимур, Чеку и Сардар — стоят в проеме двух колонноподобных опор галереи на фоне тренирующихся вдали и внизу воинов из тимуровской тысячи.

— Догадываетесь, зачем вы здесь со мной? — начинает Тимур.

— Мы не бабы, строящие догадки — говори, что тебе от нас требуется, — горячится Чеку.

— Да, мы воины, мы с щенячьего возраста вместе, мы хорошо знаем друг друга.

— Были щенками — стали волками, — подхватывает Сардар. — Говори, что тебе надо.

Тимур достает из колчана стрелу, протягивает Сардару.

— Знакомая стрела, — произносит Сардар, — ты мне говорил о ней.

— Из охоты на газелей, — говорит Чеку.

— Мне нужна твоя помощь, Сардар.

— Найди «охотника» на «газель»… я познакомлю тебя с кузнецом Рустамом… покажем ему наконечник стрелы. Остальное…

— Остальное не стоит разъяснять. У меня волчий нюх…

— Чеку, — обращается он к приятелю, — мы действительно из одной стаи, верно?

— Да, так.

— Тем не менее… мы люди.

— И это верно.

Тимур берет за локоть Чеку, отводит в сторону.

— Тебе есть что сказать мне, дорогой друг? Ты все разузнал?

— Для этого пришлось мне, лучшему воину твоей тысячи обратиться в мышь… — отвечает Чеку Барлас.

— Говори поживей!

— Бедная девочка! Бедная птичка, попавшая в силок!

— ?

— Я проник во все дыры в кишлаке, я выяснил, Тимур: Саллех… вонючий шакал Саллех… тот Саллех, которого ждет — не дождется моя… наша сабля… О, при первом же удобном случае проткну его пузо стрелой… отделю его шакалью голову… как голову барана!..

— К делу! Говори!

— К делу — значит к делу! А дело, доблестный Тимур, не в радость:… в дом Абдрахмана вот–вот нагрянут сваты Саллеха!

— Что Абдрахман?

— Абдрахману все равно — было бы больше навару. Да и родственные связи Саллеха и этого… Долона — О! Как ты ловко, отправил его душу на небеса!

— Молчи! Речь не о Долоне!

— Молчу! Молчу! Ты, Тимур, единственный в мире человек, перед которым я благоговею, — говорит Чеку Барлас, целуя искренно руку Тимура.

— Говори! Разве мы не в состоянии помешать Саллеху? Мы в самом деле мыши!?… — молвит Тимур, вырвав руку и не на шутку разгневавшись.

— Я обдумал, Тимур. Мы освободим птичку и … упрячем в свою… клетку…

— Похитим!?

— Но зачем так грубо — мы освободим и упрячем. Скажи куда? Назови место, Тимур!

Тимур задумывается, а затем произносит:

— Накануне мне приснился сон: будто я сижу… у сестры Туркан в Самарканде… слушаю ее рассказ…

— Поистине волею Аллаха тебе приснился вещий сон! — с ходу подхватывает Чеку Барлас, — Вот мы птичку и упрячем в Самарканде! Я знаю Туркан, вашу сестру; я знаком с вашим зятем Мухаммадом! О, Тимур!..

— Что еще?

— Завтра караван из Турфана начинает торги в Кеше.

— Еще?

— Она будет там.

— Она прибудет в Кеш?

— Да, Тимур, да. У меня чешутся руки. Завтра она будет наша.

Но Тимур, полагая, что на этом деликатную беседу можно закончить, резко поворачивается, взглядом подзывает к себе Сардара:

— Я надеюсь, Сардар, на знания кузнеца Гуляма, я верю, Сардар, в твое усердие!.. И в твое, Чеку.

— Но волки ходят стаями, я один.

— А меч!? А твой лук!?

— Я один стою стаи волков — наконец–то ты оценил меня, — восклицает восторженно и откровенно хвастливо Чеку.

— А ты меня, — говорит Тимур.

Тимур подводит друзей — сотников к краю проема в галерее: там продолжается тренировочная суета.