Мойра Янг - Кроваво-красная дорога Страница 16

Он знает меня. Он знал, что я пойду за ним.

— Мы на правильном пути, — говорю я. Я беру Неро в свои руки и целую его в голову. Он пахнет пыльными теплыми перьями. — Ты самая умная птица. Ты ведь знаеш это, да?

Он тихонько каркает, что означает, что он доволен собой. Затем он извиваетца, давая тем самым мне понять, чтобы я отпустила его. Неро не из тех, кто любит долго обниматца.

Ветер начинают подвывать, подгоняя меня вперед, штобы я двигалась дальше, поднимая песочные пригоршни и борсая мне их в лицо.

— Пора двигатца, — говорю я.

Когда я прошагала уже пол лиги или около таво, я оборачиваюсь и смотрю назад.

Поселок пропал. Исчез.

Снова поглотился песками.

Я вижу гладкое как столешница плато, далеко-далеко впереди себя, в середине утра. Запыленая красная скала, высокая и голая. На ней нет никакой растительности, наверное с её верхушки можно отлично рассмотреть даль во всех направлениях. Может я даже смогу увидеть Хоуптаун и Черные Горы.

Неро парит над плато и спускаетца вниз, стараясь подгонять меня. Он просто не может поверить, што я такая капуша, мол сколько можно ковылять по этому месту. Мне кажется он испытывает ко мне жалость, и моим нижним конечностям.

Я добираюсь до плато, когда день уже на исходе. Я шагаю к её вершине, обходя камни и насыпи. Неро летит впереди, легко и непринужденно перепрыгивая с камня на камень, а затем возвращаетца обратно, штобы покаркать, поторапливая меня.

— Выпендриваешься, — говорю я ему.

Я подтягиваюсь, делаю последний шаг и шлепаюсь на своё брюхо на вершине плато. Перевожу дыхание и поднимаюсь. Он уже, чем мне показалось сначала, не более пятидесяти шагов в ширину в самом широком месте.

И вот я уже на другой стороне. Делаю вдох.

Насколько хватает глаз, до горизонта и за его пределами один сплошной песок. Огромные гребни, огромная пустыня золотова песка, окутывающий землю волнами, холмами, пиками и долинами. Там гладкая долина, здесь песчаная рябь. Огромная, бескрайняя пустыня.

Никаких признаков города. Никаких признаков гор.

Не могу поверить. Я думала, што пересеку Песчаное море дня за два. Но выходит, што продвинулась я чуть. Што это только начало моих мытарств. Здесь и сейчас. Вот, откуда начнетца мой поход.

Сердце уходит в пятки, под ложечкой неприятно сосет. Я облизываю пересохшие губы.

Неро подлетает и садитца мне на плечо.

— А она большая, эта пустыня, — говорю я. — А ты чё думаеш?

Он каркает и подпрыгивает.

— Не проблема, да? Легко тебе говорить. Ведя я тут буду рыскать по всему Песчаному морю. Оно слишком большое, — говорю я. — Чертовски большое.

«Не поддавайся страху, Саба. Будь сильной, какой я тебя знаю».

Я не трусиха, Па.

Если я буду бережливой, то воды с едой хватит еще дня на три. После этова, придетца мне подключить свой лук и мозги.

Неро поднимаетца в воздух с края плато и парит над пустыней, нетерпеливо каркая, штобы я уже начала двигатца.

— Ладно-ладно, — говорю я. — Иду я уже. И лучше бы, штобы ты оказался прав.

И я начала спускатца.

Сумерки.

Мне скоро уже нужно будет остановитца, штобы разбить лагерь на ночь.

Вдруг поднимаетца ветер. Он появляетца словно из ниоткуда, завывая и постанывая. Он сметает песчаную верхушку ближайшей дюны и отшвыривает песок проч. Чево там Мерси говорила-то?

«Будь осторожна, пересекая Песчаное море. Это дикое место. Слушай ветра».

Я делаю еще один шаг и карабкаюсь на дюну. Я останавливаюсь. Оглядываюсь. Все дюны вокруг меня переместились, изменили форму.

— Вот же чёрт, — ругаюсь я и поплотнее закутываю свои нос со ртом в чалму.

Ветер набирает силу, становясь всё напористее. Пытаетца утащить меня за собой. Он хочет заполучить меня. Колючий песок застилает мне глаза. Мой плащ закручиваетца вокруг моих ног и хлопает на ветру.

— Неро! — кричу я. — Неро! Где ты?

Слова срываютца с моих губ.

Неро отчаяно каркает пикирует и неистово хлопает крыльями. Я перекрикиваю рев ветра.

— Улетай, улетай! — я машу на нево руками. — Проч! Со мной всё будет в порядке!

Он исчезает.

Мир вокруг меня яростно стонет. Он слишком большой, а я слишком мала. Песок под моими ногами начинает скользить, начинает ползти и сдвигатца - словно он не хочет больше, штобы я существовала.

Паника вцепилась своей когтистой ручищей мне в горло. В моих глазах резь. Я могу и ослепнуть.

«Сделай же што-нибудь. Скорее».

Я надвигаю свою чалму на глаза. Вот. Теперь я могу видеть.

Што я должна делать? Што мне делать?

Почувствовать путь. Спустится вниз. И быть похороненной заживо? Тогда продолжай идти, продолжай идти! И быть стертой с лица земли?

Што я должна делать? Што мне делать?

Песчаная дюна подо мной рухнула. Вот и все. Выбора нет.

Я выкарабкиваюсь.

Темнота.

Жара.

Не могу дышать. О Боже, я не могу дышать.

Што-то сдавливает мне грудь.

Я двигаюсь. Скольжу. Не могу остановитца. Не могу остановитца.

Не могу дышать - должна дышать - должна дышать - не могу дышать - не могу...

Я выбралась. Меня выбросило из песка.

Я пролетаю по воздуху лицом вперед и падаю вниз, больно ударяюсь о землю. Я задыхаюсь. Дышу. Кашляю. Перекатываюсь на бок и сдергиваю свою чалму. Я все кашляю и кашляю, хватаю большими глотками воздух. Я вдыхаю его, упиваюсь им, а мне всё мало.

Затем я хватаю свой бурдюк с водой, полощу рот и выплевываю песок.

Немного погодя, я начинаю приходить в себя и успокаиватца. Я лежу и смотрю вверх на розовое сумеречное небо. Все еще не могу поверить, што я жива.

Затем до меня доходит. Я смотрю на небо. Я могу видеть небо. Первый слабый огонек звезды. Я больше не вдыхаю песок. Ветер исчез. Он прекратился так же быстро и неожидано, как начался.

Я медленно поднимаюсь, встаю на ноги. Отряхиваюсь, и убеждаюсь, все ли мое снаряжение еще при мне. Затем осматриваюсь.

Я на широкой плоской равнине. Песчаных дюн больше нет. От них не осталось и следа. Как будто их и вовсе никогда не было. Будто мне все привиделось.

И я стою окруженная летающими машинами.

* * *

Летающие машины. Флаеры.

Затерянные, спящие под блуждающими дюнами Песчаного моря, кто знает как долго. Неизвестно сколько прошло времени - день, неделя, а может год. А может вся сотня лет. Может с тех самых пор, как их оставили здесь Мародеры.

Все они стоят на песке ровными рядами. Как будто кто-то нарошно их так поставил, думая, што те прорастут.

Их ряды тянутца и на другом краю равнины. Сколь же их, этих летающих машин, я даже не могу сосчитать.

Я иду между ними.