Юрий Шамшурин - В тайге стреляют Страница 9

И тут Назарка забыл, что у Павла плохое настроение. Он запоминал все возгласы, все движения гуляющих. А вон у той русской на голове вроде кочка пристроена. Назарка не удержался и прыснул в кулак. Сколько нового, сколько интересного! Ничего подобного он и представить раньше не мог.

Но как быстро идет лошадь! Угол, поворот — и опять тихая, как будто безжизненная улица. Выехали к реке, от которой потянуло свежестью. На небольшом доме ветер развевал красный флаг. На светлом фоне неба он четко выделялся своим ярким, сочным цветом. Павел покосился на флаг, что-то пробурчал под нос.

Назарка хотел спросить, что это за дом и кто в нем живет — по всему было видно, что Павел об этом знал, — но не посмел.

Макар Иванович сделал знак рукой и прибавил ходу. Павел, наоборот, остановил жеребца, слез с телеги и подошел к заднему колесу. Нагнувшись, потрогал ось, ударил ногой по спицам. Можно было подумать, что с колесом что-то случилось, хотя Назарка был уверен, что оно совершенно целое. Они остановились как раз там, где стояли последние домики. Макар Иванович, не оглядываясь, уходил по дороге. Когда он исчез за дальним поворотом, Павел вскочил на передок и погнал Вихря рысью. Железные ободья пронзительно заскрежетали по прибрежной гальке. Этот визг отзывался неприятным холодком в спине.

Вскоре они догнали Болдырева. Макар Иванович, подпрыгнув, устроился рядом с Павлом, закурил трубку. Долго никто не произносил ни слова. Дорога свернула от реки в лес. Болдырев наклонился к Павлу:

— Ты паренька здесь оставь.

Павел натянул вожжи.

— Подожди нас здесь, — сказал он Назарке.

Тот нехотя соскочил на землю, вопросительно глянул на хозяина.

— Не беспокойся! — ответил Павел на его взгляд. — Скоро вернемся.

Подвода скрылась за деревьями. Постепенно затихли повизгиванье и скрип колес. Назарка присел на придорожную, избитую копытами кочку. Тоскливо посмотрел туда, где скрылась лошадь. Не совсем приятно быть одному в незнакомом месте. Немного погодя Назарка стал внимательно осматривать окрестности.

Прямо перед ним, переливаясь под лучами вечернего солнышка, плавко катила свои прозрачные воды река. Кое-где на ней завихрялись воронки. Изредка проплывали обрывки пены. Закат окрасил их в нежно-розовый цвет, В омуте они сталкивались, крутились, и тогда казалось, что кто-то полощет в воде красную ткань. Отблески заката прыгали по мелкой ряби волн, словно стремились поспеть за быстрыми речными струями, но не успевали, возвращались обратно, расстилая на воде пурпурные полотнища. Тут и там раздавались звучные всплески. Проворные хариусы, выпрыгивая из воды, ловили мотыльков.

На противоположной стороне, задернутые мглистой дымкой вечера, мрачно высились обнаженные скалы. Там, где вода извечно боролась с гранитом, образовались темные провалы, и думалось, что там ничего не осталось, кроме вязкого плотного мрака, стирающего все линии. Создавалось впечатление, будто речная гладь в этом месте бесконечно широка, уходит куда-то под горы. По скалам, цепляясь ползучими корнями за камни, залезая в каждую трещинку, росли низкие корявые ели. А немного выше, где склон становился пологим, тайга властно вступала в свои права. Деревья стояли здесь сплошной перепутанной массой. На самом гребне горы в алом обрамлении зари, точно нарисованные, отчетливо выделялись стройные вершинки лиственниц. Казалось, там огонь пожирал хвою, выбрасывая вокруг гибкие языки пламени, и, гонимый в одну сторону, медленно уходил, оставляя после себя синеву вечера. С востока медленно наползала нетемная якутская ночь. Небосклон загромоздили тучи. Они быстро проносились над землей, будто торопились догнать заходящее солнце.

Назарке стало страшновато. Ведь тайга, река, горы населены разными невидимыми обитателями. Духи только и помышляют о том, чтобы навредить, напакостить человеку. Кто из якутов не слышал про их коварные проделки? Когда жива была бабушка, она рассказывала про духов такое, что у Назарки волосы шевелились на затылке и останавливалось дыхание. Только про духа домашнего очага Бырджа Бытыка и про доброго духа охоты Бай Байаная люди не говорили худое.

Поднимающаяся полная луна причудливо исказила окрестности, и Назарке стало совсем страшно. Сжавшись в комочек, он не смел пошевелиться.

Когда луна поднялась выше и стала маленькой, как блюдце, наполненное топленым маслом, Назарка уловил смягченное расстоянием фырканье лошади, постукиванье колес о корни. Вскоре показалось обезображенное луной лохматое чудище. Два темных силуэта маячили над телегой.

Назарка вскочил, из груди невольно вырвался вздох облегчения.

Павел, не останавливая жеребца, махнул батрачонку рукой и коротко приказал:

— Садись!

Назарка вскарабкался на телегу. Юркий человек возбужденно оглядывался. Назарка обратил внимание, что двустволка лежала у Павла на коленях.

— Вы сейчас здесь сворачивайте, в объезд! — указал Макар Иванович на еле заметную тропинку. — Там выедете. По городу опасно, особенно в ночное время. Посты, караулы... Не приведи господь! Лучше от греха подальше.

Павел кивнул.

— Дорога пустая, никого не встретишь! — продолжал Болдырев, беспокойно ерзая.

— Знаю!

Свернули в сторону от дороги. Телега запрыгала по ухабам. Потом пересекли сырую низинку.

— Ну, я пойду! — Макар Иванович несколько шагов прошел рядом с подводой, придерживаясь рукой за передок. — Счастливо добраться!.. Я скоро к тебе наведаюсь, Павел. Постараюсь все выполнить, что просил. А ты не медли, сколачивай улусных мужиков.

Он исчез за причудливыми тенями леса, словно растворился в туманном мраке.

Павел пустил жеребца рысью.

С невидимого озера потянул пронизывающий ветерок, на березах заколебалась, зашелестела листва. Стало прохладно. Павел накинул на плечи тужурку, подбитую мехом, поднял воротник, Назарка начал зарываться поглубже в сено. Вдруг нога его скользнула по чему-то холодному и гладкому.

«Что это?» — заинтересованно подумал он.

Покосившись на спину Павла, полез под сено рукой. Нащупал несколько гладких отполированных стволов. Полез дальше, нащупал приклады, потом опять стволы. К пальцам липла густая заводская смазка.

«Как много!» — удивился Назарка.

Он осторожно вынул одно ружье, стал рассматривать. Лунный луч блеснул на стволе новенького винчестера с длинным вороненым стволом.

— Оксе! — не удержался Назарка от удивленного возгласа.

Павел медленно повернул голову. Увидев в руках батрачонка оружие, вздрогнул и метнулся к нему.

— Брось! — выдохнул он.