Александр Ванярх - Иван Страница 12

— Это мои брат и сестра и еще есть сестра старшая, она там осталась с тато. Парень и девочка сказали: — Страсте, — и все. Старший пояснил, что они русского еще не знают, но обязательно выучат. Быстрым шагом подошли к саням. Настя, увидев, в чём одеты гости, не на шутку заволновалась.

— Нука быстро в сани! — скомандовала. — В Сибири зимой так не ходят!

Младших укутали одной шубой, валенки сначала одели одному, но через несколько минут Настя взяла девочку к себе, сняла с нее сапожки и сунула ноги к себе в просторные валенки, укутала и, только почувствовав тепло ее тела, успокоилась. Таро спрятали в сено с головой и сверху прикрыли шкурой.

Лошади бежали резво — домой-таки! В дороге не разговаривали, погода была ясная, солнечная и морозная, снег разрисовал самыми причудливыми картинками деревья и теперь переливался яркими отблесками серебра. Солнце уже касалось верхушек деревьев. Короткий зимний день был на исходе. Заехали во двор, когда начинало темнеть. Настя повела детей в дом, а Виктор, развернувшись, поехал на конюшню.

В комнате, раздев гостей и проверив, не обморозились ли, Настя стала хлопотать по хозяйству. Девочка, отогревшись немного у разгорающейся печки, стала помогать Насте. И удивительно: они, совершенно не зная языка, отлично понимали друг друга. Работа закипела. Через полчаса пришел Виктор.

— Я вижу, вы уже освоились! — весело произнес он, увидев, как старший Таро накладывает дрова в печь, девочка режет хлеб, а младший разделывает селедку.

— Нам бы такую семью, — весело и мечтательно сказала Настя, — вот бы радость была!

Наконец уселись за стол. Виктор достал бутылку водки.

— Ну что, выпьем за знакомство? — стукнулись, девочка поставила стопку, а мужчины пригубили. Виктор не настаивал, а Настя стала усердно угощать приехавших. Наконец Виктор спросил у Таро:

— А где же Кова?

— Томск, больница, желтуха, с ним дочь старшая, а нас он послал сюда. Это его давняя мечта, он так много и хорошо о вас рассказывал. К вам ехали всей семьей.

— А мать в Японии?

— Мама там, на могила, смерть, — Таро стал волноваться и путать русские слова.

— Умерла? — с ужасом спросила Настя.

— Аха, тва хода тому. Наступило неловкое молчание. Но Таро заговорил снова:

— Отец хотель чтобы мы нежданно сами, суприс такой, а тут глаза желтый, живот болел, и вот так, а подарок идет вам скоро.

— Какой подарок? — не понял Виктор.

— Потом узнал, отец не велел». Пообедали и поужинали сразу, все ели с аппетитом, да и гости не стеснялись. Убрали и перемыли посуду, Настя постелила в соседней комнате мужчинам, а на свою кровать уложила девочку. Девочку звали Тики, а второго парня Тое. Виктор ушел в конюшню. Вскоре бесшумно вышел туда и Тое, стал наблюдать за работой Виктора.

— Нравится? — заметил Виктор. — Аха, — закивал мальчик. — Иди сюда, — и Виктор подвел мальчика к жующей корове. Тое погладил ее по спине, на что животное никак не среагировало. Потом посмотрели коз, куры уже дремали, лишь молодой петух настороженно крутил головой. Зашли в комнату; тихо мурлыкал динамик, девочка лежала на кровати с открытыми глазами и, повернув голову в сторону вошедших Виктора и Тое, заулыбалась.

Настя была вся в радостных хлопотах, ей нравилось, что в доме так много людей, особенно по душе пришлась ей девочка. Таро сидел за столом и с удовольствием наблюдал за Настей. Было ему лет двадцать пять-двадцать семь, но выглядел он совсем молодо.

— Нравятся ему животные, — сказал Виктор, обняв Тое за плечи. — Это хорошо.

— У нас тозе есть коровы, семь, лошадь твадцать, овца, косы, — заулыбался Таро.

— Ого, как много! — удивилась Настя. — И что ж разрешают?

— Как разрешают? А кто долзен? — не понял Таро.

— Да ладно, — вмешался Виктор, — это все у нас должна разрешать партия.

— Я знал, отец говорил, толка зачем?

— Ну, не будем говорить о политике, лучше располагайтесь, с дороги отдохнуть надо, — проговорила Настя.

— А телевизор тозе нет? — показывая на динамик, спросил Таро.

— Нет… у нас пока телевизоры есть не у многих, есть приемник — в той комнате, но он сломался, а починить некому, вот и стоит вместо тумбочки, — как, бы оправдываясь, сказал Виктор.

Японец сразу почувствовал неловкость: — У нас тозе долха было плохо, потом стало холосо, вот сейчас уже совсем атлична.

После того как само по себе отключилось электричество, Таро удивленно спросил:

— Опять поломался электро?

— Да нет, — ответил Виктор, — у нас свет отключают рано и включают тоже рано.

— А если мне нато делай что-та, за меня кто решает?

Виктор криво усмехнулся:

— У нас все решает партия.

— Тохта такой партия не нузон, нузон друхой.

Потихоньку разговор затихал, и, наконец, все уснули, чтобы завтра, как по тревоге, быть поднятыми криком разноголосых петухов, и внезапно включившимся электрическим светом.

Так, совершенно неожиданно, в маленькой таежной деревушке появились сразу три иностранца.

На другой день Виктор Иванович пошел к председателю лесхоза, где он работал, просить отпуск по семейным обстоятельствам. Мужики стали подначивать своего бригадира: мол, не зря два месяца воевал с японцами — вон сколько детей сотворил. Виктор был доволен, улыбался, шутил, зашел по пути в магазин, набрал продуктов по списку, что дала Настя, прихватил пять бутылок водки — уже по своей инициативе, сложил все это в свой видавший виды рюкзак и пошел домой. Он планировал эти пять суток, которые ему дал председатель, использовать наилучшим образом: показать гостям тайгу, предгорья Саян, всю красоту здешних мест.

А в избе кипела работа. Дети Ковы оказались не такими «интеллигентами», как можно было определить по их внешнему виду — белоснежным рубашкам, шикарным костюмчикам, сапогам и всему остальному. Они достали из походных сумок более простую, крепкую и надежную одежду, и Настя была приятно удивлена тому, как японцы преобразились в обычных сельских людей. Правда, одежда их все-таки была более практичная, удобная и даже элегантная.

Тое где-то сам нашел железную щетку для чистки шерсти и смело подступил к удивленной корове. Задав ей корма, действуя щеткой и тряпкой, он сантиметр за сантиметром вычищал ее буланую шкуру. Тики уже месила тесто для сибирских пельменей, Таро чистил конюшню. Настя просто не знала, за что ей взяться. Правда дел и для нее хватало, но ей было как-то стыдно, что дети нашли в их доме столько несделанной работы. А потом она подумала, что не совсем была права, защищая Ивана, когда Виктор заставлял его работать. Хоть Иван и рос не лодырем и все умел делать, но все, же он значительно уступал японцам в смекалке и рвении. Ивана утром бывало, чтоб поднять, приходилось и за ноги стаскивать. Правда, когда всей семьей уходили на охоту, на заготовку ягод или на рыбалку, то Иван сам поднимал их до зари. А может, это уклад такой у нас, особенный: молодежь, пока не станет взрослой, почти вся ленивенькая — «нехочухи». Виктор, увидев эту картину, расхохотался:

— Смотри, мать, вот это артель, вот это кооператив! А Тики даже платок по-русски завязала, — закончил он, снимая рюкзак, на что гостья, расплывшись в довольной улыбке, только и сказала — Аха!

— Ты смотри, вот Иван приедет — жених и невеста будут, — и уже обратившись к вошедшему Таро, продолжил: — Сын у нас есть, вот говорю, и невеста ему. Таро это очень понравилось, он и не знал, что у Виктора есть сын. И он стал что-то говорить своей сестре по-японски. Девочка даже прекратила работу и что-то сказала брату.

— Она спрашивает, как совут васего сына и сколько ему лет.

— Ого, лет-то ему шестнадцать, а выглядит он совсем мужиком, зовут по-русски — Иван.

Японец еще что-то сказал девочке, на что та, улыбаясь, ответила по-русски:

— Хораса, хораса. А Виктор серьезно спросил у Таро:

— У вас, видимо, время ограничено, или как?

— Время нам отец ресает, он считает, что выздоревай за неделю-тва, потом к вам тва тня и томой.

Настя, проработавшая много лет санитаркой и няней с местным врачом на прииске, сказала:

— Гепатит — это долго: месяц надо, не меньше.

— Нет, у нас неделя, — возразил Таро.

— Это у вас, — съязвил Виктор. — А у нас все лучшее — людям и лекарства тоже. Поэтому так и живем.

— Ну, посмотреть, посмотреть, там, как вы ховорит, «слепой увидим». Вошел Тое, довольный, и что-то сказал Таро. Тот закивал головой, улыбаясь.

С появлением гостей в семье Сердюченко царила радостная атмосфера. Правда, с завтраком явно запоздали, но никто не проявлял беспокойства, кроме Виктора. Он никогда не завтракал так поздно.

— Давай, мать, поскорее! А то желудок подводит, — сказал он.

— Ты же видишь, — ответила Настя, — заканчиваем…

Таро принес свою походную сумку и стал выкладывать на стол консервы. Чего тут только не было! Настя запротестовала, но он ловко открыл несколько банок, и аромат диковинных специй разнесся по крестьянской избе.