Лао Шэ - Сказители Страница 28

Носильщики разом остановились. Они оказались на пустыре перед большим зданием. Сюлянь быстро сошла с паланкина, постояла и глянула на небо. Где-то пела птичка, зеленели деревья. Прохладный воздух овевал лицо. Все вокруг было так красиво, а для нее начинался жуткий, кошмарный сон, в котором ее продадут гадкому старикашке.

Сюлянь взглянула на отца. Он побледнел, сильно изменился в лице, был весь натянут как струна. Она заметила, как его густые брови взлетели вверх. Это означало, что отец готов ринуться в бой и будет бороться до победного. Ей стало чуточку полегче.

Они прошли через большой сад, мимо искусственной горки, на вершине которой стояла маленькая беседка. Рядом с ровно подстриженным газоном были разбиты клумбы с высокими красными и белыми цветами, над которыми порхали бабочки. Сюлянь любила цветы, теплый ветерок доносил их густой аромат. Но сейчас ей и на них смотреть не хотелось. Цветы и деспотизм не могут соседствовать друг с другом. Возле самой красивой клумбы у нее даже замерло сердце. Цветы как бы смеялись над ней, в особенности красные. Они заставили ее вспомнить кровь. Она чуть зашла за спину отца, невольно ища у него защиты. Ее кулачки сжались в два белых комочка, пальцы напряглись, будто готовы были в любой момент сломаться.

Адъютант Тао привел их в роскошную гостиную. Они оба остались стоять – слишком велико было волнение. На лице Баоцина блуждала растерянная улыбка, брови были приподняты, нервно подергивалась щека. Он застыл в напряжении. Сюлянь стояла рядом, опустив голову и закусив губу.

Время еле тянулось, казалось, их ожиданию не будет конца. Баоции хотел почесать голову, но не решился – вдруг именно в этот момент войдет господин командующий. Вид у него был плачевный. Он повторял про себя слова, которые предстояло произнести. Как только войдет командующий Ван, он тут же упадет на колени и начнет говорить. Слова, что он собирался произнести, были заучены намертво.

Послышалось какое-то шевеление и шуршание одежды, Сюлянь тихонько вскрикнула и крепче прижалась к отцу.

– Тсс! Не бойся, – успокаивал он ее. Нервный тик на его лице стал более заметен. Вошел адъютант Тао, но с ним не высокомерный командующий Ван, а пожилая женщина в черном шелковом халате. Баоцин сразу же обратил внимание на ее сухое приплюснутое лицо, огромный рот и плоский затылок, говорившие о том, что перед ним сычуанька.

Адъютант лишь коротко представил:

– Это госпожа командующего Вана, это – хозяин Фан. – Баоцин оказался в замешательстве. Он предполагал, что появится мужчина, а вышла женщина. Слова, которые он приготовился сказать, были забыты начисто. Госпожа внимательно оглядела Сюлянь с ног до головы. Она разожгла бумажный жгутик и закурила трубку.

Как быть? Баоцин ничего не соображал. Не может же он отбивать земные поклоны женщине. Будь она хоть еще выше положением, он не стал бы этого делать даже ради спасения Сюлянь. Вдруг его осенило. Он потянул ее за рукав. Она поняла намек и, медленно опустившись на колени, сделала земной поклон, и госпожа еще раза три шумно затянулась, каждый раз стряхивая пепел на пол прямо перед Сюлянь, которая с глазами, полными слез, по-прежнему стояла на коленях, опустив голову.

Баоцину было больно видеть всю эту сцену, но он просто не знал, с чего начать. В этот момент Сюлянь начала всхлипывать.

Госпожа погладила рукой трубку и холодно посмотрела на Баоцина. Маленькие черные глазки так и впились в него. Она сказала несколько слов по-сычуаньски.

Баоцин ничего не смог ответить. Адъютант Тао медленно покачивал головой, на лице у него появилась брезгливая улыбка.

– Я говорю, а мне почему-то никто не отвечает, – сказала госпожа. – Я спрашиваю, как это так получается? Повторю еще раз. Как это получается, что такая маленькая девчонка вздумала стать наложницей? Отвечайте же мне! – Она насупила брови. Лицо Баоцина в момент стало багровым.

Наконец он раскрыл рот:

– Это командующий Ван хотел...

Она перебила его своим пронзительным голосом:

– Чего хотел командующий Ван? – Она остановилась, поджала губы и резко закричала: – Если бы ты не соблазняла его, он бы на тебя н не глянул!

Сюлянь вскочила. Вся в слезах, она закричала, обращаясь к старухе:

– Соблазняла его? Да я никогда такими делами не занималась!

– Сюлянь, – Баоцин быстро нашелся и оборвал ее. – Нужно быть вежливой.

К удивлению, госпожа громко расхохоталась.

– Командующий Ван – человек хороший. – Она посмотрела на Тао. – Ладно, адъютант. – Тот расплылся в улыбке.

– Мы ведь люди с незапятнанной репутацией, госпожа, – вежливо вставил Баоцин.

Госпожа командующего Вана задумчиво глядела на трубку.

– Хорошо сказано, – обратилась она к Баоцину. – Верно. Если ты не будешь сам себя унижать, никто не сможет тебя унизить. – После этого она громко приказала: – Адъютант Тао, проводите их обратно, – Она докурила трубку, раздула бумажный жгутик и закурила снова.

На какое-то мгновение она будто забыла про них. Баоцин был в полной растерянности. У этой старушки, однако, осталась еще хоть капля совести. Она человек донимающий. Неужели она так просто и отпустит их?

 – Госпожа, они хотят вас поблагодарить, – заметил адъютант Тао. Она ничего не ответила, а лишь покрутила в воздухе зажженным бумажным жгутиком, давая понять, что ей не нужна благодарность и что они могут идти,

Баоцин поклонился до земли. Сюлянь также отвесила низкий поклон.

И вот они отправились обратно. Дошли до сада. На этот раз казалось, что они вошли в волшебный мир. Цветы никогда не были столь красивыми, яркими и праздничными, как сейчас. Счастливой Сюлянь хотелось петь и прыгать. На душе было так легко. Маленькая желтая бабочка, расправив крылышки, порхнула мимо ее лица, она даже вскрикнула от радости.

Адъютант Тао засмеялся. У ворот Баоцин спросил:

– Земляк, что же произошло? Что-то я ничегошеньки ие понял.

– Каждый раз, когда командующий берет молодую жеиу, требуется одобрение госпожи. Она не может не позволить ему увлекаться женщинами, однако выбрать нужно такую, которая была бы ей по душе. Она всегда недовольна его юными избранницами, особенно такими, которые могли бы захватить ее место. Тут она бдительна, понимает, что хоть и стара для постели, но хозяйкой дома все же остается. – Он вдруг фыркнул: – Твоя дочь вскочила и стала с ней спорить, это не прошло мимо ее внимания. Госпожа не любит, чтобы девушки в доме имели свое мнение. На этот раз вы оба можете идти спокойно домой и не огорчаться. Но-если вы сможете еще раз выказать почтение командующему, заполучить его благосклонность, будет совсем хорошо.

– А как это лучше сделать?

Адъютант Тао соединил большой и указательный пальцы.

– Так, какую-нибудь малость.

– Сколько? – стал допытываться Баоцин.

– Чем больше, тем лучше. – Тао снова соединил пальцы. – Когда командующий видит это, он забывает про женщин.

Баоцин поблагодарил.

– Когда вы будете в городке, не сочтите за труд и отпейте у нас чаю, – сказал он. – Вы так нам помогли, я обязательно отблагодарю вас за доброту.

Адъютант обрадовался. Он поклонился и горячо пожал Баоцину руку.

– Как прикажете, земляк, братья должны помогать друг другу.

Сюлянь, счастливая, любовалась чудесной природой. Густые рощи, поля и буйволы на них создавали чарующую картину. Все вокруг зеленело, все радовало сердце, она была свободна!

Сюлянь тоже поблагодарила адъютанта Тао. На ее лице сияла улыбка, открытая, по-детски наивная. Она и отец медленно спустились с горы и вышли из рощи, Баоцин вздохнул.

– Теперь не он будет тебя покупать, а мы его. Нужно что-то ему подарить.

– Деньги достаются нелегко, – сказала Сюлянь. – Никакой пользы мы от него не получили, зачем же делать подарки?

– Придется все же сделать именно так. Если мы не купим его расположение, то он начнет строить всякие козни. Были бы деньги. Теперь вопрос разрешился, и я очень рад. Я и предположить не мог, что все кончится так удачно. – Он положил руку ей на плечо. – Ты вела себя молодцом. Я знаю, как обидно было стоять на коленях перед этой теткой. Как она сказала? Если ты не будешь сам себя унижать, никто не сможет тебя унизить. Неплохо сказано, запомни эти слова. Это золотые слова.