Доктор Нонна - Приворот Страница 8

– Ваш Пепе схватил меня за ногу и утащил под воду! – кричал толстяк. – Что за шутки!

Пепе вдруг засмеялся и бросился бежать. Но тут же остановился, оглядываясь, – дескать, что же вы меня не ловите, это же так весело! Глаза у него оказались неожиданно светлые и совершенно безумные.

– У вас на пляже бандит! Да еще и сумасшедший! – бушевал толстяк.

– Что вы, что вы, – утихомиривал его прибежавший управляющий. – Это же Пепе, он рыбакам помогает. Он да, немножко… немножко крейзи, но он безобидный, добрый, веселый.

Пепе опять засмеялся и, сложив перед собой руки – локоть к локтю, запястье к запястью – скрючил пальцы и начал быстро-быстро ими «клацать», как зубастой пастью.

– Вчера по телевизору фильм про акул показывали, – сказал кто-то у Ларисы за спиной. – Вот он теперь и играет.

Пепе закивал, упал боком на песок и снова застучал своими «челюстями», пытаясь ухватить какую-нибудь из близко стоящих ног, – явно изображал рыбу.

«Действительно, совсем сумасшедший», – подумала Лариса. Ей хотелось придушить и Пепе, и этого угодливого до приторности управляющего. Но что толку?

Она прижала к себе дочь:

– Ничего, маленькая, уже все в порядке.

Только «в порядке» – это ведь как посмотреть. Терапевты, кардиологи, пульмонологи в один голос твердили, что Даша – удивительно здоровый ребенок, никаких последствий несчастного случая. Но при попытке хоть что-нибудь сказать «удивительно здоровый ребенок» начинал синеть и задыхаться. Даша хотела говорить – и не могла.

– Последствия шока, – пожимали плечами невропатологи. – Слышит-то она отлично и все понимает. Ждите. Нервная система пластична, особенно детская. Все наладится. Главное – дайте девочке почувствовать, что ничего особенного не происходит, что немота временная, все бывает. Ну… гипноз попробуйте, он в таких случаях дает удивительный эффект.

Но и гипноз не помог.

Отчаявшись, Лариса отправилась в Бобриху. Дом бабки Ольги все так же голубел среди угрюмых серых соседей, так же улыбался чистыми стеклами и белыми кружевными наличниками. Только боковое окно зияло черной пустотой из обугленной рамы. По «белым» наличникам змеились корявые следы копоти.

– Дак померла бабка Ольга-то! – объяснила словоохотливая соседка. – Должно быть, свечку уронила. Электричества-то не признавала ни в какую. Вроде и заметили, и вытащили ее быстро, и потушили – только одна комната и обгорела, видите окошко? Вытащили, а она уж и там, – соседка подняла глаза к небу и быстро-быстро трижды перекрестилась.

Из школы Дашеньку пришлось, конечно, забрать, учителя приходили на дом. Девочка очень скоро выучилась объясняться жестами, легко освоила азбуку глухонемых – Гена и Лариса, разумеется, тоже – и старательно занималась, чтобы писать не «как первоклашка», а быстро-быстро – и разборчиво! Чтобы понимали! «Разговаривать» жестами Даше не нравилось. Много ли так объяснишь!

По всему дому развесили рулоны веселой разноцветной бумаги с наборами фломастеров – для «разговоров». Гена и Лариса старательно делали вид, что все в порядке, что просто вот такая у нас небольшая – нет, не ущербность, боже упаси – особенность. Дашеньку же ее «особенность», кажется, вовсе не тяготила. Бумага очень скоро начала, кроме слов, покрываться многочисленными рисунками: то ежик над блюдцем с молоком, то окошко в морозных узорах, то сказочный замок с драконом у ворот. Становилось ясно – у девочки большой талант.

Но самое удивительное – нередко, набрасывая свои рисунки, Даша что-то напевала. Тихонечко, без слов, но голос был отчетливо слышен!

9. Катастрофа

Маленький Паша родился 18 августа 1998 года – на следующее утро после объявленного в России дефолта. Находясь в роддоме – как в отдельном государстве – Лариса, конечно, ничего не знала об экономической катастрофе в стране. Но чувствовала – что-то не так: Гена даже цветов не прислал, а ведь, когда родилась Дашка, заваливал ее палату роскошными букетами. Ничего-ничего, успокаивала себя Лариса, мало ли какие проблемы в бизнесе. Вот встретит ее из роддома, будет страшно извиняться.

Но – не встретил. За ней приехал мрачный Виталий, который за всю дорогу до дома не сказал ни слова. Лариса прижимала к себе голубой атласный сверток, и страх холодными щупальцами трогал сердце: что-то случилось.

Геннадий улыбнулся жене одними губами, пожал руку Виталию – он никогда раньше этого не делал:

– Спасибо, что выручил. Пока, – и машина умчалась.

– Почему ты отпустил Виталия? – Лариса недовольно надула губы. – Сейчас столько всего понадобится, а то и послать некого. И сам – даже не встретил меня с маленьким! Шофера прислал, как…

– Виталий у меня больше не работает. За тобой он съездил по дружбе, – сухо сообщил муж.

– Что случилось, Гена? – он никогда не посвящал ее в дела, и Лариса жила, как принцесса в заколдованном замке. Правда, приятельницы в фитнес-центре иногда шептались о том, что кого-то «поставили на счетчик», а кого-то даже – страшно подумать! – убили. Но это были чьи-то очень далекие проблемы, конечно, они не имели никакого отношения к самой Ларисе.

– Дефолт, Лара! – резко ответил Гена. – Наше драгоценное государство отказалось от своих обязательств, а Центробанк перестал поддерживать курс рубля. А у меня…

– Ты кому-то должен? – наивно спросила она.

– Очень много. И, уж конечно, не в рублях.

– Но ведь западные инвесторы, конечно, понимают, что это форс-мажор, что придется подождать?

– Кой черт западные инвесторы! Это даже не кредиты, обычные долги по поставкам. Все здесь, а в долларах – потому что все так считали, так удобнее. Обычная практика, никто же не предполагал, что… Черт, черт, черт!..

– Но ведь… – она обвела глазами холл, который украшала с такой любовью: наборный паркет, дрезденские фарфоровые статуэтки на мраморной каминной доске, итальянские шторы ручной работы – спокойная, неброская роскошь.

– Если ты про наше… богатство, то все это, – он махнул рукой, – стоит три копейки. Лара, я совсем не бедный человек, я никогда ничего не жалел для тебя с Дашкой: каникулы на Лазурном берегу, уикенд в Париже, неделя моды в Милане. А как иначе? Бриллианту нужна достойная оправа. Но у меня нет нефтяной скважины во дворе. Есть хороший налаженный бизнес, но это значит, что свободных денег нет, все внутри: товары, активы, ценные бумаги. Государственные, черт бы их побрал! Можно в унитаз спустить, больше они ни на что не годятся!

– Но, Гена, сейчас ведь многие в таком положении. Значит…

– Значит, труп одного из должников послужит хорошей демонстрацией для остальных.

– Труп?!

– Именно труп, – безжалостно подтвердил Гена. – И желательно со следами… воздействия. А еще лучше – всей семьи. Доллар теперь до небес взлетит, если прямо сейчас не расплатиться, хотя бы частично… страшно подумать. Лара, я всю неделю, пока ты была в роддоме, крутился как безумный. Я – видишь? – даже прислугу всю уволил. Пытался продать дом, отдать в обеспечение фирму. Бесполезно. Фирма по официальным документам практически ничего не стоит. Тоже обычная практика, чтобы с проверками не цеплялись. Ее и так заберут. А этот дом – не вилла в Майами или хотя бы на Рублевке. Да и кто сейчас покупает? Тем более – недвижимость. Денег нет ни у кого. Понимаешь?!

– Мама, почему вы так кричите? – на лестнице стояла Даша.

Лариса стремительно положила спящего сына на диван и бросилась к дочери:

– Дашенька, солнышко мое! Ты заговорила! Ничего, все будет хорошо, мы не станем больше кричать. Посиди с братиком, ладно?

– А если он проснется? – Даша с интересом заглянула в «кулек».

– Позовешь меня.

Значит, бриллианту нужна достойная оправа? Лариса закусила губу, и глаза ее сверкнули. Она взлетела по лестнице, метнулась в спальню, открыла сейф, с натугой – тяжело! – вытащила узорный венецианский ларец. Расстелила на кровати персидский платок с вытканными на нем фениксами – ничего, мы тоже, как фениксы, прорвемся через любое пламя – и высыпала на него многочисленные футляры с ожерельями, кольцами, браслетами. Ох, многовато получается! Повынимала драгоценности из коробочек, задержавшись взглядом на кольце с тремя бриллиантами. Сверкающая кучка выглядела внушительно. Лариса завернула все поаккуратнее и с узелком, как нищенка, – хороша нищенка, подумалось ей, с узелком на миллион баксов! – кинулась вниз.

– Вот. Это стоит гораздо дороже дома. И реализовать легче.

– Я же велел тебе драгоценности в банковской ячейке держать, – растерянно сказал Гена. – А банки сейчас… Я думал, что все это пропало.

– Не пропало, как видишь.

– Но, Лара, все равно сейчас ни у кого денег нет.

– Ни у кого? – Лариса усмехнулась. – Вот ты сказал «наше драгоценное государство». Но ведь за всем этим стоят люди? Кто-то знал, что будет дефолт, и готовился. И сейчас они, как стервятники, должны скупать все подряд. И ты наверняка таких людей знаешь. Не предприниматели, не твои товарищи по несчастью, а те, кто все это устроил.