Александр Альшевский - На заре самурайской вольницы Страница 21
- Категория: Проза / Историческая проза
- Автор: Александр Альшевский
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 44
- Добавлено: 2018-12-24 00:05:21
Александр Альшевский - На заре самурайской вольницы краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Александр Альшевский - На заре самурайской вольницы» бесплатно полную версию:Как и почему обыкновенные крестьяне, побросав мотыги и взявшись за оружие, заложили основы самурайской вольницы, продержавшейся около 700 лет? Из-за интриг в императорской семье на вершину властной вертикали поочередно пробиваются Тайра Киёмори, Минамото Ёритомо, Ходзё Токимаса… Пролетали годы, менялись правители Японии, однако неизменным оставался, пожалуй, главный принцип существования самурая – вассальская преданность должна произрастать целесообразностью бытия.
Александр Альшевский - На заре самурайской вольницы читать онлайн бесплатно
Когда экс-император покинул Хигаси сандзёдоно, там началась настоящая резня. Самураи Ёситомо блокировали ворота усадьбы и безжалостно убивали всех, кто пытался выбежать через них: аристократов, их жен, чиновников, простолюдинов. Спасаясь от стрел, люди бросались назад, в усадьбу, но там уже разливалось огненное море. Обезумев от страха и огня, многие прыгали в колодцы, которые оказались забитыми десятками трупов. Те, кто были внизу, задыхались, а те, кто наверху, сгорали заживо.
Огонь, бушевавший в Хигаси сандзёдоно, отлично видели самураи Рокухары, стоявшие на стенах вдоль реки Камогавы. Искры красиво порхали по темному небу, а под ним разыгрывалась настоящая трагедия. В резиденции семьи Тайра уже знали о том, что произошло. В отсутствии мужа всем в Рокухаре стала заправлять Токико. Усилив посты охраны, она выбрала пять молодых и надежных самураев и отправила их к Киёмори и верным людям, в том числе и в Кумано, прося о помощи. Она также категорически запретила первыми нападать на Минамото Ёримасу, присланного Ёситомо с наказом никого не выпускать из осиного гнезда. Выполняя приказ, самураи расположились лагерем на берегу Камогавы, по их поведению было видно, что они не собираются предпринимать активных действий.
В императорский дворец из Хигаси сандзёдоно прибыл гонец, выслушав доклад которого, Нобуёри помрачнел. Жене и детям Синдзэя удалось бежать из горящей усадьбы. Что касается самого Синдзэя, то там его вообще не оказалось. Накануне нападения он, почуяв неладное, скрылся из усадьбы в сопровождении Фудзивара Моромицу и еще трех вассалов. Беглецы надеялись найти убежище у монахов в Нары. В пути Синдзэй узнает, что его сын Сигэнори сумел добраться до Рокухары, уповая на защиту Хэйкэ, но был выдан самураям Ёситомо. Синдзэй ощутил страшную опустошенность. «Все, наверное, это конец», процедил он сквозь зубы. С детства Синдзэй увлекался гаданием по звездам. Эту привычку он сохранил на всю жизнь и взял за правило по любому поводу советоваться со звездами. Теперь же их расположение предрекало неминуемое приближение смертного часа. Дом его сожжен, а самураи разыскивают членов его семьи для предания позорной казни. Чем погибнуть от рук врага, лучше самому посчитаться с жизнью, решает Синдзэй. Однако истинному монаху не пристало осквернять руки оружием, поэтому он дает монашеские имена всем четырем вассалам и приказывает закапать себя в землю, т.е. заживо похоронить! Достойная и мужественная смерть. Из-под земли еще некоторое время доносился голос Синдзэя, возносившего молитвы богам.
Тринадцатого декабря могилу Синдзэя обнаружили. Тело его извлекли из нее и отрубили голову, которую долго возили по улицам Киото, а затем вывесили под самым козырьком крыши тюрьмы на всеобщее обозрение. Жители столицы не верили своим глазам.
– Неужели это Синдзэй-сама? Кто мог подумать, что случится такое?!
– Говорят, он зарылся в землю, чтобы уйти от погони и избежать заслуженного возмездия. И дышал через бамбуковую трубочку. Её то и заметили самураи Ёситомо.
– А сам Ёситомо чего натворил?! Ночью напал на Приют отшельника и все там спалил. Не пощадил даже женщин.
Некоторые с нескрываемым страхом смотрели на голову всесильного временщика и только шептали: «Чур меня, чур меня».
Киёмори узнает о мятеже уже десятого декабря. Для него это известие станет не только неприятным, но и неожиданным. Хотя многие в последствии выражали уверенность в том, что паломничесво в Кумано являлось не столько богоугодным делом, а частью задумки Киёмори по окончательному уничтожению главного потенциального противника. Отъезд из столицы Киёмори и Сигэмори, военных и политических лидеров дома Тайра, спровоцирует, мол, Нобуёри и Ёситомо на открытый мятеж, а Киёмори просто вынужден будет усмирить бунтовщиков и восстановить законный порядок. Сил у него для этого достаточно, даже с запасом. Только вот одно но, одно из нескольких. Кто, интересно, издаст указ о наказании мятежников? Лишь волеизъявление императора или экс-императора придавало подобному поступку Киёмори легитимность и позволяло мобилизовать самураев на выполнение их святого долга по защите священной особы императора. Без указа уже выступление Киёмори походило бы на мятеж и давало в руки его противников огромные, просто убийственные козыри.
Но пока паломники ни о чем не ведали и наслаждались природой, проводя время в приятных беседах. Киёмори пребывал в отличном настроении. Ему редко удавалось общаться с детьми, да еще в столь безмятежной обстановке. На ночь они решили остановиться не в усадьбе какого-нибудь местного магната, а в скрытом густыми зарослями уединенном постоялом дворе под названием Киримэодзи в Танабэ провинции Кии.
На рассвете десятого декабря Киёмори доложили о прибытии гонца. Встревожившись, он вместе с Сигэмори вышел на улицу, где, склонив голову, ждал молодой самурай. «Срочное сообщение от Токико-самы. Меня зовут…», начал тот говорить, явно собираясь произнести все, что полагалась в подобных случаях. Однако в нетерпении Сигэмори оборвал гонца: «О тебе потом, давай сразу о деле». В верности самурая никто не сомневался, поскольку он являлся потомственным вассалом родного дома Токико. По его словам выходило, что ночью девятого числа совершено нападение на усадьбу Хигаси сандзёдоно, которая сожжена дотла. Атакована и усадьба Синдзэя. Руководят мятежниками Нобуёри и Ёситомо. От неожиданности услышанного Киёмори мертвецки побледнел. Прежде всего, его охватило чувство досады. Как он мог проглядеть Нобуёри?! Киёмори прекрасно знал, что этот вертехвост постоянно шушукается с Ёситомо и приближенными императора Нидзё, но относился к сему как к обычной придворной интрижке аристократов и не более того. А вот как повернулось. Киёмори стало стыдно, что он отправился в беззаботное путешествие, не приняв должных мер, поставив под угрозу не только свою судьбу, но и будущее дома Тайра. Положение складывалось тяжелое, однако натуре Киёмори не пристало выть от бессильной злобы на задворках постоялого двора. Он собрал близких на семейный совет.
Первым слова попросил Мотомори: «Отец, вернуться в Киото нам не дадут. Наверняка, повсюду расставлены засады. Всем известно, что паломничать в Кумано отправилось человек пятнадцать и они практически без оружия. Ничто не мешает перебить их по пути назад, свалить вину на каких-нибудь негодяев, постоянно шныряющих по здешним дорогам, и с почестями похоронить как героев. Пока не поздно, надо искать корабль и морем добираться до Кюсю. Так мы избежим опасности и сохраним жизни. А это сейчас – главное. Там мы соберем армию и накажем мятежников». Молча выслушав вполне убедительные доводы Мотомори, Киёмори бросил вопросительный взгляд на Мунэмори. «Брат призывает к войне», начал тот. «Именно так будет истолковано наше бегство. Мы словно напуганные псы, поджав хвосты, побежим или поплывем куда подальше, соберем стаю таких же псов и вцепимся мертвой хваткой в горло тех, кто нас шуганул, намеренно… или ненароком, поди, разберись в этой суматохе. Что ж, нам ли, воинам, бояться крови, но я не уверен, что следует отказаться от цели нашей поездки. Скорее всего, надо продолжить путь. Тем самым мы дадим понять мятежникам, что ответный удар не входит в наши планы, по крайней мере, ближайшие. Мы ехали молиться и не отступим от этого. Недруги наверняка ослабят бдительность, размякнут, у нас же появится время осмотреться и принять взвешенное решение. Единственно верное решение. Иначе… Впрочем, иначе не должно быть. Не надо рубить с плеча, отец. Следует все хорошенько взвесить. А в священных пределах Кумано никто не посмеет сводить счеты со смиренными паломниками. Там мы будем в безопасности».
Настала очередь Сигэмори: «Так или иначе, все по сути одно. Продолжим ли мы путь в Кумано, побежим ли на Кюсю, войны не избежать. Ёситомо ввязался в эту авантюру и пролил столько невинной крови не для того, чтобы дружить с нами. Дороги назад у него нет. Ее перегородили реки крови. Для чего все это нужно Нобуёри, трудно уразуметь здравой головой, а вот намерения Ёситомо видны как на ладони. Видимо приспело время судьбе определить – мы или они, иного не дано. Правда, нельзя с ходу бросаться в бой. Помните, священные особы в руках Нобуёри. Поэтому, прежде всего, требуется вызволить их из императорского дворца, а уж потом с полным правом покончить с Нобуёри и, главное, с Ёситомо». Наступила тишина. Все ждали, что скажет глава дома. Тот же в глубине души уже осознал, что бегство на Кюсю – бегство в никуда. Кто пойдет за ним против самого императора? Нобуёри с его способностями в миг превратит Хэйкэ во врагов престола, стоит лишь появиться малейшим слухам о том, что Киёмори собирает армию. А против кого это? Император и экс-император – в добром здравии, пребывают, как и положено, в Запретном городе, и ни о какой защите не просят. Значит, самозванец Киёмори замыслил бунт… Нет, только находясь у себя дома, в Киото, он мог предпринять что-то действенное, сведя до минимума опасность превратиться в государственного преступника. Рокухара, заложенная его отцом, Тадамори, представляла собой мощную цитадель. Со стороны реки Камогавы ее защищали стены, а с других сторон – горы. Там под охраной преданных самураев жили члены семьи Киёмори. Именно Рокухара должна была стать оплотом борьбы с заговорщиками.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.