Виктор Кондратенко - Полюшко-поле Страница 23

С первыми лучами солнца краснозвездный разведчик появился над Киевом. С круч ударили зенитки. Небо покрылось серыми барашками облачков. Но Сергей сфотографировал взорванные мосты и, ловко сманеврировав, вышел из огневой зоны.

Он на миг оглянулся и за каменными пиками костела узнал три старых тополя. Мальчишкой он взбирался на их верхушки, усеянные шапками грачиных гнезд. На Батыевой горе под могучими тополями белел домик, где он родился и вырос.

«Жаль, нет у меня такого громкоговорителя, чтобы назло оккупантам загреметь на весь Киев: «Батька, ты слышишь меня? Мама, мы придем, мы скоро вернемся!» — подумал Сергей.

Под крылом самолета промелькнули тенистые Осокорки. Десятками мелких и глубоких озер серебрился дарницкий луг. За песчаными взгорьями над лесом поднимались столбы дыма, и Сергей понял, что там сейчас проходит линия фронта. Через несколько минут он заметил на шоссе колонны грузовиков и подвод. На Борисполь текли и текли густые толпы людей. Внизу махали пилотками, белыми косынками. В ответ он покачал плоскостями. Это означало: «Я свой!..»

А навстречу уже спешил «мессершмитт». Он появился внезапно и на большой скорости ринулся в атаку. Вспыхнули красные и зеленые трассы пуль. Самолеты сходились быстро. Они шли на таран. В последнюю секунду нервы у фашистского аса не выдержали, и он взмыл вверх. Но за вражеским истребителем потянулся струистый дымок.

«Сбит «мессер», сбит! Он полыхает! — мелькнула у Синокипа мысль. А мотор «ястребка» дает перебои… — Только бы дотянуть до Бориспольского аэродрома… дотянуть…»

За дубовой рощей, на обочине дороги, вспыхивало орудийное пламя. В поле кострами горели танки. На северной окраине Борисполя сверкала молния боя, а на зеленом поле аэродрома виднелся условный знак. Он разрешал посадку.

Сергей внимательно осмотрелся. Возле трех «кукурузников» суетились техники. Они старались завести моторы, но пропеллеры, сделав несколько оборотов, останавливались.

Синокип дотянул благополучно. Отстегивая ремни, он заметил, как от «кукурузников» отпрянули техники и побежали врассыпную. Пули взвихрили пыль. Факелом вспыхнул бензозаправщик. Немецкие танки, с ходу открыв огонь, казалось, таранили черным узким клином зеленое поле аэродрома.

Краснозвездный «ястребок» взлетел под шквальным огнем невредимым. В воздухе свершилось новое чудо: мотор заработал безукоризненно. Следя за приборами, Сергей мысленно обращался к нему, словно к живому существу: «Крепись, старина. Еще часок послужи мне исправно. Будь смелым. Земля ощетинилась зенитками. Она дышит огнем, и каждый осколок хочет нас убить».

У Сергея появилась вначале робкая надежда, а потом и твердая уверенность в том, что наперекор всему он выполнит боевое задание и все-таки дотянет до своего полевого аэродрома.

В степи на шляху бурлил желтый поток пыли. На Рогозов отходила большая колонна нашей артиллерии. На севере все чаще показывались девятки вражеских бомбардировщиков и стайки «мессершмиттов». Сергей отвалил от дороги, пошел вдоль Днепра.

На горизонте из пыли и дыма выплывал занятый немцами Переяслав. «Ястребок» снизился над гребнями древних курганов, обходя город с западной стороны.

Но миновать Переяслав ему не удалось. На Рогозов шла большая бомбардировочная эскадра. Она преградила Синокипу путь. Два «мессершмитта», отделившись от колонны «юнкерсов», бросились преследовать «ястребок».

После короткой схватки над гребнями древних курганов «мессершмитты» не смогли сбить истребитель и только оттеснили его к Днепру. На фюзеляжах вражеских самолетов красовались пепельно-серые, приготовившиеся к прыжку полосатые тигры. Сергей понял, что он ведет бой с отборными асами Геринга, которые все время ловко подкрадываются, норовят зайти ему в хвост.

После второй яростной схватки у Сергея защемило сердце: мотор «ястребка» опять давал перебои.

«Что же ты, друг, полосатых тигров испугался?!»

Машина теряла высоту, она не слушалась штурвала. Сергей сделал отчаянную попытку вернуть мотору прежнюю силу. И не смог.

Близко-близко прошел «мессершмитт». В глаза Сергею бросились острые кайзеровские усы. Немецкий летчик поднял указательный палец и резко опустил вниз.

Злость охватила Синокипа. Он, не задумываясь, пошел бы сейчас на таран, но что мог сделать лишенный скорости истребитель!

Красная трасса пуль полоснула «ястребок». Заскрежетал металл. Сильная струя бензина ударила Сергею в лицо. Какая-то сила расшатывала самолет.

Еще одна секунда — и штопор. Сергей, словно вырываясь из чьих-то цепких невидимых рук, встал на сиденье и, выпрыгнув из горящей машины, рванул кольцо парашюта.

Летчик падал на песчаную косу. Она приближалась с неотвратимой быстротой. Чайки испуганно сорвались с желтого языка отмели.

«Это конец». — Сергей невольно зажмурился. Он почувствовал рывок и повис в воздухе. Под ногами зашуршали ветки, и он, ломая верхушки лоз, упал по пояс в воду.

Сергей машинально отстегнул лямки парашюта. Порывы ветра понесли белый купол вдоль берега. А над головой посвистывали «мессершмитты». Сергей выскочил на берег и, зацепившись за длинный черный корень, упал.

Ведущий клюнул носом.

«Шик-шик-шик»… Пули впились в сырой песок.

И снова — «шик-шик-шик»… Ведомый тоже открыл огонь.

Синокип хотел вскочить и бежать, но вблизи не было никакого укрытия, а спасительный лес далековато. Пересечь пустынную косу под таким огнем невозможно.

Его тревожила только одна мысль: ушли они или нет?

«Мессершмитты» снова посвистывали над головой. Оставался единственный выход: притвориться убитым и лежать неподвижно. Но выдержат ли нервы? Если хочешь жить — надо не шевелиться! Последним усилием воли подавить страх.

В воздухе вспыхнул рой разноцветных пуль. Сергей услышал пронзительный всплеск. В лицо полетели брызги, комья сырого песка. Он выдержал, не пошевелился перед огненной пастью «тигра», и второй полосатый не открыл огня.

Набежавшая волна ласково лизнула Сергею руку. Самолеты удалялись. Они потонули за лесом. Ему было совершенно безразлично, вернутся они или нет. Под пулеметным огнем он слишком устал. Он повернулся на бок и губами потянул желтоватую воду. Она освежила его. Синокип осмотрелся.

На сыром песке пули оставили свой злобный размашистый росчерк. Сбитый «ястребок» врезался у Днепра в песчаный холм, и там дымились его останки. Днепр величаво катил свои спокойные воды. Он менял тона. У берега сияла нежно-розовая полоса; приближаясь к стрежню, она голубела, становилась серебристой. А там, где омуты покрывала легкая рябь, вспыхивали и ярко сверкали зеленые зеркальца-блики.

Пытаясь закурить папиросу и напрасно чиркая отсыревшими спичками, он медленно зашагал по песчаной косе, вошел в лес. Сел на пень и осмотрел свое имущество — пистолет с запасными обоймами, планшетку с картами и двумя плитками шоколада — неприкосновенный запас на крайний случай.

Он покачал головой: «И вот этот случай подвернулся…»

Помятый коробок совсем отсырел, но все же летчику удалось зажечь спичку, и он с наслаждением закурил. Постепенно успокоился и пришел к мысли: «Только не унывать, все могло кончиться гораздо хуже». В нем проснулось страстное желание побыстрей выбраться из леса на Переяславский шлях. «Идти только на Рогозов. Там можно встретить артиллеристов, — подумал он. Достав из планшетки карту, Сергей развернул ее. — Ого, до Рогозова сорок километров. В путь!»

Он углубился в лес и миновал поляну с большими красноголовыми грибами. Днепровские кручи осели за кронами сосен, потонули в шумящей вырезной листве дубов и только изредка выглядывали островерхими темными курганами. В глухих местах леса изрытая, словно плугом, земля хранила следы кабаньих клыков.

Пробираясь через дубняк, он вышел к озеру, усеянному кувшинками. В траве вилась тропинка. Она скользнула по бугристому берегу и потерялась в одичалом малиннике.

С Днепра налетел ветер и закачал на волнах крупные белые цветы. Сергей взглянул на пляску кувшинок и, сорвав несколько спелых ягод, нащупал ногой тропинку.

С пригорка Синокип узнал местность. В прошлое лето он приезжал сюда с друзьями рыбачить и ночевал у этого продолговатого озера.

Теперь он хорошо знал дорогу на Старое. Она вела вдоль Белого болота на сахарный завод, а там — рукой подать до Переяславского шляха.

Совсем неожиданно он вспомнил, как перед сильной грозой один заядлый спиннингист случайно обнаружил в орешнике старую партизанскую землянку, и вся рыбацкая компания тогда укрылась в ней от ливня.

Сергей поспешно спустился с пригорка.

«Да, орешник тот самый. Только еще больше разросся… Но вот штука: землянки-то нет и в помине. — Он снова обыскал кусты. — Нет землянки! Совсем какое-то заколдованное место. Наверно, я спутал пригорок. Местность не та». Но что-то ему подсказывало: нет, та! И он опять принялся раздвигать кусты.