Анатолий Кулемин - Агония обреченных Страница 31

Секретный доклад, включающий в себя более тридцати выводов, комиссия Тэйлора представила президенту уже летом 1961 года. Одной из основных причин поражения в нем указывалась крайняя централизация руководства операцией в Вашингтоне. Что же касается вопроса реорганизации ЦРУ, то некоторые члены комиссии вышли с предложением о необходимости ограничить ее деятельность только сбором информации, а проведение всех секретных операций возложить на другое ведомство, не исключено – Пентагон.

Против этого резко выступили Даллес и Кейбелл. Они нашли аргументированные доказательства нецелесообразности этого предложения. Даллес сумел убедить президента, что органы сбора информации и проведения активных операций должны быть объединены под одним руководством, и как пример он привел неудачный опыт англичан, когда во время Второй мировой войны те создали Управление специальных операций.

Кеннеди и члены комиссии с доводами Даллеса были вынуждены согласиться; прежние функции за ЦРУ были оставлены, однако теперь Центральному разведывательному управлению предписывалось проводить операции, при проведении которых применялось бы только стрелковое оружие; операции с применением авиации, флота и бронетехники возлагались на Пентагон.

Оказавшись в такой глубокой опале, ЦРУ стремилось как можно скорей реабилитироваться. Подпольный центр в Гаване спецслужбы США активизировали практически сразу после событий в заливе. При этом ставились задачи по своим масштабам ничуть не уступающие прежним, а по содержанию схожими: ликвидация лидеров – в первую очередь Фиделя Кастро – и нападения специально обученных и подготовленных сил на Кубу. Эту операцию на сей раз планировалось провести с территории Коста-Рики.

Кеннеди не мог простить ту «пощечину», которую нанес ему Кастро; над островом вновь стали сгущаться тучи.

Глава 2

Бредли сбил возникшее вдруг в мангале открытое пламя, перевернул шампуры и побрызгал на мясо сухим белым вином. Он возился с очередной порцией шашлыка, а Марта удобно полулежала в шезлонге и с нежностью наблюдала за ним, когда их внимание привлек звук подъехавшей к дому машины.

Только четвертого мая, когда после провала операции «Плутон» ажиотаж вокруг этого несколько спал, Бредли вызвал к себе Грегори Спарк.

– Две недели я вам дать не могу, Стэн. – сказал Спарк; перед ним на столе лежал рапорт Бредли с просьбой предоставить ему двухнедельный отпуск. – Для сегодняшних реалий это много, сами знаете, какая сейчас обстановка. Но десять суток я думаю, вы заслужили. Полковник Эдвардс дал неплохую оценку вашей работе в последней командировке. Оставьте у секретаря свои координаты, на случай если срочно понадобитесь и спокойно отдыхайте.

Бредли «срочно понадобился» через пять дней, девятого мая. Это был День победы или день разгрома фашистов, как называла его Марта; ими было решено отметить это день; в сорок четвертом после покушения на Гитлера родители Людвига и Марты были замучены в гестапо. Во дворе дома в пригороде Джерси-Сити, который остался им после смерти дяди, Курта Майера, они устроили пикник.

– Простите, что вынужден прервать ваш уик-энд, господа, но звонили из Вашингтона… Мистер Бредли, вас просили срочно связаться с ними. Если угодно, можете позвонить от нас, – проговорил молодой полисмен, посыльный из местного полицейского участка. Это были те самые координаты, которые оставил Бредли для связи. – Я на машине, сэр…

– Хорошо, спасибо. Минут через десять я буду готов. Марта, угости пока парня мясом.

Из полицейского участка он вернулся через полчаса.

– Как я понимаю, твой отпуск закончен, и наш уик-энд отменяется, – скорей констатировала, нежели спросила Марта.

– Еще чего?! – нарочитой бодростью постарался успокоить ее Бредли. Получилось плохо – грусть в глазах Марты осталась. – Я уезжаю только завтра. Отвезешь меня? – он провел рукой по ее волосам. Марта лишь улыбнулась и кивнула. – Ну а ты что стоишь? – повернулся Бредли к Людвигу. – Наполняй кубки. Сегодня – наш день.

Грегори Спарк вернулся от полковника Эдвардса в шестнадцать часов с минутами. Бредли уже больше часа сидел в своем кабинете и просматривал информационные бюллетени, поступившие в его отсутствие. Позитивного было мало; по всему чувствовалось: в руководстве «фирмы» грядут перемены, следовательно, волна смещений, перемещений и назначений прокатится по всем службам. Не исключено, она может коснуться и его. Бредли это настораживало: с каким знаком – «плюс» или «минус» – это может произойти – известно не было.

Спарк встретил Бредли сдержанно, и вид у него был – загнанной лошади: пепельный цвет лица, темные круги под глазами…

– Здравствуйте, Бредли. Присаживайтесь… – устало сказал Спарк и, словно снимая невидимую паутину, провел по лицу ладонью. – Надеюсь, вам хватило этих дней, чтобы хоть немного восстановить силы. Скоро они вам очень понадобятся.

– Что, неужели все так плохо? – усаживаясь, спросил Бредли.

– Ожидать чего-то другого сейчас было бы наивно.

– А что патрон? – чуть помедлив, спросил Бредли. Так они называли между собой Даллеса.

– А что патрон… – пожал Спарк плечами. – Переключился на свое детище: занимается строительством в Лэнгли. Вот только придется ли ему посидеть в новом кабинете – вопрос.

В пятьдесят третьем, когда Даллес был назначен на пост директора Центрального разведывательного управления, офис «фирмы» находился в Вашингтоне и занимал несколько зданий по адресу: 2430, Е-стрит, район «Фогги боттом». На здании, которое выходило на улицу, висела вывеска: «Правительственная типография». Эта вывеска была предназначена для сохранения секретности месторасположения ЦРУ, однако, как показало расследование, проведенное Даллесом, секретности никакой не было, о нем знали даже экскурсоводы. После этого расследования – по распоряжению Даллеса – на месте прежней вывески появилась вывеска другая: «Центральное разведывательное управление». Тогда же у вновь назначенного директора зародилась мысль перенести здание центрального аппарата и упрятать «фирму» от посторонних взоров.

Выбор места для новой штаб-квартиры пал на живописную лесистую местность южного берега реки Потомак близ небольшого городка Мак-Лин в графстве Фэрфакс, штат Вирджиния, что в восьми милях и двадцати минутах езды от Вашингтона. В докладе Даллеса, который в июне пятьдесят шестого он представил бюджетной подкомиссии палаты представителей, ходатайствуя о финансировании строительства, отмечалось: «Участок в Лэнгли площадью пятьдесят гектаров составляет ничем не примечательную местность государственного заповедника и заслуживает предпочтения потому, что лучше других осмотренных площадок учитывает особенность ЦРУ и обеспечивает уединенность…

Изолированность участка, его топография и окружающий густой лес создают условия для удешевления строительства и сохранения секретности…»

Строительство комплекса зданий новой штаб-квартиры в Лэнгли было начато в ноябре пятьдесят девятого.

– Что-нибудь выпьете? – спросил Спарк, вылезая из-за стола.

– Нет, благодарю… – мотнул головой Бредли. – Последние дни я не был подвержен давлению стресса.

«Даллес занимается строительством… Значит, все верно. Значит, там решение в отношении его уже принято. Его отставка всего лишь дело времени. Кто еще? Биссел? Скорее всего, да – “Плутоном” занимался он», – думал Бредли, глядя, как Спарк достал из стенного шкафа бутылку коньяка и маленькую рюмку, подумав, однако, поставил ее на место и достал другую, побольше.

– А я такому давлению подвержен был. Да и не я один… – Спарк налил полную рюмку, выпил в два глотка, как воду, затем из сейфа, встроенного в соседнюю секцию шкафа, достал папку и вернулся на место. – Здесь, – кивнул он на папку, – материал по вашему новому заданию. Как видите, пока вы наслаждались идиллией в доме Майеров мы не сидели сложа руки. Кстати, Стэн, почему вы не женитесь? Вам ведь уже сорок?

– Вы поднимали только мое досье?

– Семь.

Те доверительные и в чем-то даже дружеские отношения, которые были между ними, сложились не сразу. В пятьдесят четвертом, после перевода Бредли из Нью-Йорка в Вашингтон и назначения его в Центр, Спарк – он в ту пору был заместителем начальника Центра – отнесся к нему настороженно и даже с некоторой долей враждебности. Он видел в нем потенциального соперника в продвижении по карьерной лестнице; ум и деловая хватка Бредли были видны невооруженным глазом.

Холодная стена отчужденности исчезла через год, когда после внезапной кончины начальника Центра – тот умер от острой сердечной недостаточности, не дожив до выхода на пенсию трех месяцев, – Спарка назначили на его место. При этом он предложил на свою прежнюю должность Бредли; такой заместитель ему требовался. Однако кандидатура не прошла. «Да, Бредли был заместителем начальника Службы безопасности нью-йоркского отделения и хорошо себя зарекомендовал на том посту, но… все-таки на региональном уровне. На сегодняшний день у него еще нет достаточного опыта работы в центральном аппарате и, в частности, в той сфере, которой занимается ваш Центр, – мотивировал тогда отказ полковник Эдвардс. – Не скрою, к Бредли я отношусь с симпатией, его работа мне импонирует, хотя… было время, когда наши взгляды на некоторые методы этой работы несколько отличались, – с улыбкой заметил полковник. – Не исключено, что в будущем его кандидатура станет рассматриваться на место вашего заместителя». Заместителем к Спарку назначили Уильяма Тенната, безотказного исполнителя, безошибочно чувствующего волну настроенности руководства, к тому же – шурин одного высокопоставленного чиновника из аппарата президента.