Наследие - Владимир Георгиевич Сорокин Страница 14

Ему понравилась эта скачка. Даже — очень понравилась. С большими женщинами всё было по-другому и как-то… обычно.

Проспавшись, он повторил. Показатель энергии ци, висящий в каждой спальне борделя, зашкалил. Глядя на показатель, сметливая бандерша предложила Ксиобо бизнес: иметь Лену раз в неделю бесплатно. Она решила поставить накопитель частиц ци, делать карты и торговать этими ци-картами. Их охотно покупали вдовы. Да и не только вдовы, но и старики со старухами. Хитрая Лена тоже быстро смекнула: дело пахнет хорошей прибылью. И может помочь ей выбраться из борделя. Ни с одним большим клиентом так не зашкаливало, как с этим увальнем Ксиобо. Он согласился на предложение бандерши. И на втором свидании Лена провела с ним вразумительную беседу, нашептав в огромное ухо свой план: бежать из борделя, поселиться подальше от города и открыть свой бизнес по производству ци-карт. Выкупить Лену Ксиобо не смог бы, да и бандерша её бы не отдала. После третьего свидания они бежали — Лена в кармане у Ксиобо. Купили подержанный накопитель. За пару недель зарядили 22 ци-карты. Лена удачно продала их на рынке. Они поняли, что бизнес получается. Взяли кредит в банке. А потом с двумя братьями Ксиобо поставил дом на арендованном в кредит участке земли.

Так и началось. Лена скакала на фаллосе Ксиобо каждый день. Ци-карты получались крутые: 89 %. Перекупщики стали их брать оптом по 25 юаней за карту. В месяц у них выходило 700 юаней. Ксиобо смог забыть свою тяжёлую работу землекопа и грузчика. А Лена — бордельные дни и ночи. Они расцвели и расслабились: сыграли свадьбу в ресторане «Три лотоса», накупили себе хорошей одежды. Через пару лет Лена и Ксиобо стали зажиточными: еду им привозили домой с рынка, арендованную землю возделывал алтаец, за свиньями ухаживал русский, в доме убиралась китаянка.

Хррато и Плабюх вошли в их семью как-то легко. Даже слишком легко. Словно эти необычные люди ждали таких необычных детей. И дождались. Возможно, это было связано и с неспособностью Лены забеременеть от Ксиобо. Как глубоко она ни запихивала себе во влагалище сперму гиганта, как ни ходила по врачам и ворожеям — ничего не получалось. Хотя общеизвестно, что маленькие женщины беременели от больших мужчин. И дети рождались вполне здоровыми, разными по росту и уму…

Приблуды неожиданно быстро привыкли к жизни у маленькой и большого. Они с младенчества осваивали всё в этом мире довольно быстро. Быстро перестали пугаться Ксиобо, быстро привыкли к хохоту и шуткам Лены. Если муж был спокоен и молчалив, как гора, то жена была яркой противоположностью супруга: её беличий голосок верещал не умолкая, она и носилась по дому, как белка. Лена любила наряжаться, петь свои матерные прибаутки, танцевать. Ещё она рисовала акварелью необычных, ею придуманных зверей. И развешивала их по всему дому.

Вообще в этом доме было просторно и весело.

Детям отвели комнату. Их помыли в бане. Переодели в нормальную одежду. Приучили к человеческой пище. Стали походя учить трём языкам — китайскому, русскому и алтайскому. Единственное, чего не смогли понять опекуны, — языка, на котором общались дети. Попытки идентифицировать их речь ничего не дали: никто в мире не знал языка чернышей.

Плабюх и Хррато приняли произошедшую перемену как данность. Они просто вошли в этот дом, как в другой лес, где обитали эти двое. В новой жизни их удивляло одно: отсутствие охоты для добывания пищи. Эта пища появлялась у этих людей как бы сама собой. В этом была загадка, которую близнецы не могли разгадать. Но вскоре они привыкли, забыв и про эту загадку.

Не прошло и недели, как Ксиобо посадил детей и Лену в заплечную корзину и зашагал на ярмарку. Вид ярмарочной толпы потряс близнецов. Они никогда не видели такого множества и разнообразия людей. Там были обычные люди, маленькие и парочка больших, по-своему приветствующих Ксиобо: двумя поднятыми указательными пальцами. Обычные и живые игрушки, фокусники и жонглёры, маленькие лошади, квадратные поросята — это всё было такое громкое, разноцветное и подвижное, что заставило их оцепенеть с открытым ртом.

Но, когда оцепенение прошло, пришло новое потрясение: дети увидели, что на ярмарке продаётся множество железного инструмента: пил, лопат, кувалд, ломов, ножей и… топоров! Они помнили рассказ матери, как она сбила камнем железный топор с топорища и закопала его в землю. А тут лежали десятки топоров! И никто их не боялся. На языке чернышей было одно слово, обозначающее железный инструмент людей, — грбо. Это страшное слово. Грбо надо было закапывать в землю или топить в болоте. Всё оружие, все инструменты должны быть только каменными или деревянными.

Как зачарованные, близнецы подошли к столу с инструментами. Топоры лежали отдельным рядом — разные по размеру и форме. Хррато протянул руку и коснулся топора.

— Грбо, — произнёс он.

Плабюх тоже было протянула руку, но опустила её.

— Чё, малой, топорик приглянулся? — подмигнул ему бородатый русский продавец. — Бери за полтинник!

— Твой топор больно остёр, — заверещала Лена. — Детке ума не вставит, а страдать заставит: палец отлетит, кровь заблестит.

— Так не будь дурак, не руби пальца! — усмехнулся продавец.

— Борода твоя густа, да башка пуста — вышел топорами торговать, да стал мозги в бинхьянге забывать, вернись за мозгом, не будь мудаком!

— Да пошла ты на хер, язва! — рассмеялся продавец.

— Я на хер пойду, тебя там не найду, ты ж ступай во пизду, лови морскую звезду, повесь над столом да щёлкай еблом!

Продавец не нашёлся, что ответить острой на язык Лене.

На ярмарке близнецам накупили разных игрушек — скачущих, говорящих, ползающих и стреляющих. Плабюх и Хррато непрерывно занимались этими игрушками двое суток (Лена заметила, что эти беленькие вообще мало спят и укладывать их в постель насильно бесполезно), а потом игрушки им наскучили и они их просто разломали, достав то, что было внутри, — батарейки, микросхемы и механику. Внутренность игрушек заинтересовала детей больше самих игрушек: они раскладывали всё это на полу в виде узоров и пирамидок, пытаясь соединить, потом меняли конструкции, снова собирали и снова меняли.

Понаблюдав, Лена отправила Ксиобо на рынок. Он вернулся с бутылью умного молока. Лена налила молоко в широкое блюдо и показала детям, что может это молоко. Дети довольно быстро освоились и занялись молоком. Миры, порождаемые умным молоком заворожили близнецов дней на десять. Они сидели над блюдами с молоком, манипулируя с ним. Молоко отвечало близнецам. Оторвать их от