Мирза Ибрагимов - Слияние вод Страница 34

- Хороша обстановочка? А? - Наджаф вошел с полотенцем в руках. Плавным движением руки он обвел комнату, в которой, кроме стола, четырех самодельных табуреток и нескольких фотографий на стенах, ничего не было. Что поделаешь, что поделаешь! Все денежки Гызетар-ханум тратит на украшение спальни. До столовой, говорит, черед не дошел!...

Ширзад ответил не сразу; вспомнил, как молодожены, закладывая фундамент этого дома, сами таскали камни, месили глину.

- А мне ваш дом кажется прекрасным, как дворец хана! И об одном только мечтаю, чтобы все колхозники поскорее построили себе такие же просторные дома!

- Вот спасибо! - воскликнул Наджаф, придвигая табуретку к столу. Самое главное, чтобы глаза друга не были завистливыми.

- Но не думай, что я всем здесь доволен, - остановил его Ширзад.

- Чем же недоволен? Может быть, хозяином?

- Нет, хозяин мне нравится, а хозяйка еще больше, но плохо, что вы поленились и не пристроили кухни и ванной.

- Не в Баку живем, в деревне! - отрезал Наджаф.

- Правильно, правильно! - кивнула разливавшая чай Гызетар. - Надоело мне возиться на дворе у очага, мыться в тазу. Ширзад прав, как всегда. Получим осенью на трудодни - и начнем строить, - властно заявила она.

- Господи! - Наджаф схватился за голову. - Сколько же денег нужно? И ведь мебель нужна! Нет, нет, братец, ты вносишь раздор в нашу семейную жизнь, моя ханум пляшет под твою дудку, я так жить не могу, убирайся-ка восвояси!

Но Гызетар и Ширзад не обратили на эти слова никакого внимания.

- Но особенно мне нравится в вашем доме, - продолжал Ширзад, подперев кулаком подбородок, - что живет здесь, кроме вас, еще одно существо...

- Какого пола: мужского или женского? - подозрительно спросил хозяин и со зловещим видом потянулся к кухонному ножу.

- Вот этого-то не знаю, а называется оно счастьем! Счастьем! мечтательно повторил Ширзад. - Едва открываю дверь вашего дома, как первым заговаривает со мною счастье.

- Ашуг! Сладкоречивый ашуг! - пришел в неистовый восторг Наджаф. - А знаешь, кто привел счастье в наш домик? Она, только она! - И он привлек к себе застенчиво опустившую глаза жену.

- Пейте чай, ведь у вас нет времени! - выскользнула из-под его руки Гызетар и, схватив пустую тарелку, выбежала на веранду.

7

Когда приятели вышли на улицу, солнце выглянуло из-за рваных серых облаков, и все вокруг повеселело. Может быть, так казалось потому, что и деревня, пустынная на рассвете, оживилась - скрипели колеса арб и телег, на огородах старики перекапывали землю, собирали и сжигали листья, сухую траву. Дети с визгом и криками высыпали на школьный двор, бегали, прыгали, гоняли, как мячик, чью-то рваную шапку.

- Пешком пройдемся, что ли? - предложил отяжелевший после обильного завтрака Наджаф.

- Э, нет, мы так и за день не обернемся. А у меня дел-то много! - не согласился Ширзад. - Вот тетушка Телли везет удобрения, с нею и подъедем!

И он, перепрыгнув через канаву, поднял руку. Арба, запряженная двумя откормленными лошадьми, остановилась.

Тетушка, натянув вожжи, посмотрела на парней.

- Не подвезешь ли?

Тетушка указала на мешки с удобрениями; места не жалко... Приятели взобрались на самый верх, уселись поудобнее, и лошади, шлепая копытами по грязи, медленно потащили арбу. Кое-где на крутых ухабах арба кренилась так, что парни цеплялись за мешки. Тетушка Телли злорадно на них посматривала: узнали теперь, голубчики, что за дороги? Аж кости хрустят, как тряхнет на ухабе!

У арыка тетушка остановила лошадей, разнуздала, подвесила им под морды торбы с сеном: пусть отдохнут. Все это она делала молча, рывками, сердито ворча под нос.

Наджаф повел Ширзада за арык, на участок, густо заросший бурьяном.

- Полюбуйтесь, товарищ секретарь парторганизации: вот как подготовились к весеннему севу в нашем колхозе. С такого клина не соберем и двадцати центнеров.

Ширзад только головой покачал. Ему и в голову не приходило, что рядом с селом, под самым боком у Рустама, остались не очищенные от стерни участки.

- Но не везде же так..., - неуверенно начал Ширзад.

- Ты своим участком не щеголяй! - перебил приятель. - В твоей бригаде такие ханум, как тетушка Телли и моя супруга! Они и без твоих указаний все сделают! А теперь сюда пойдем...

И он потащил друга в кустарник. Несколько минут парни, то пригибаясь, то отводя от лица ветки, то перепрыгивая через груды валежника, пробирались вперед. Наконец Наджаф остановился на полянке, посмотрел по сторонам, приложил палец к губам и прошептал:

- Чур пополам! Клад золотых монет времен Александра Македонского.

И он пнул ногою присыпанную сухими листьями кучу. Листья взлетели, и Ширзад увидел, что перед ним лежат врезавшиеся в землю плуг и борона. Ржавчина коростой покрыла металл.

Ширзад коротко свистнул. Его даже возмутила шутка Наджафа. Нельзя же над всем посмеиваться! Вопиющее преступление: гибнет, ржавеет колхозный инвентарь!

- Конечно, это работа любимчика председателя, Немого Гусейна! - сказал Наджаф.

Они пошли дальше в поля. То им попадались участки, сплошь покрытые сорняками, то они натыкались на чистые делянки, то не было видно ни минеральных удобрений, ни навоза. Наджаф пытался развеселить друга, но тот не откликался, мрачнел с каждой минутой.

- А где ты был? Секретарь комсомола!... Вчера, третьего дня не мог сказать? - вдруг строго спросил Ширзад.

Наджаф опешил. Оказывается, во всем теперь он виноват. Ведь он же не здесь работал эти дни, ему и о сорняках и о плуге сказали трактористы.

Они вернулись в село после полудня. Рустам сидел на ступеньках крыльца правления и, морщась от табачного дыма, беседовал с колхозниками. Рядом с ним примостился и Салман.

Не обращая внимания на Ширзада, председатель с увлечением объяснял:

- Значит, длина триста метров, ширина - пятьдесят. За неделю с фундаментом вполне управимся. Проект на днях пришлют из Баку, из Союза архитекторов. Я затребовал телеграммой. Пусть вся Мугань зацокает в изумлении!...

Салман хотел угодить председателю, но попал впросак:

- Можно у Кара Керемоглу взять проект. У них уютный Дом культуры. И обошелся не дорого, я справлялся.

- У Кара Керемоглу не Дом культуры, а курятник! Птичья клетка!... раздельно сказал Рустам, а когда кто-то из колхозников засмеялся, и сам раскатился самодовольным хохотком. - Наш будет и выше, и вдвое вместительнее! Летняя открытая веранда и зимний, зал для кино и спектаклей! Разве у них Дом культуры? - Рустам в недоумении развел руками. - Низенький, вытянулся в длину, как скотный двор! Действуй! - приказал он Салману и, с кряхтеньем поднявшись, направился было в свой кабинет, но Ширзад остановил его.

Слушая юношу, Рустам нетерпеливо хмурился.

- Слушай, занимайся лучше своим участком. Все сам знаю...

- Тогда соберем закрытое партийное собрание, - ровным голосом сказал Ширзад.

- Ай, молодец! Нашел время собрания созывать! Пахать надо, а не заниматься международной политикой! А где... оратор-то? Этот... Наджаф?...

Так разговаривать в присутствии колхозников с секретарем парторганизации было, во всяком случае, нерасчетливо, Рустам это сознавал, но уже не мог остановиться. Ему надоели непрерывные пререкания с Ширзадом и Наджафом. В прошлом году обошлись без их советов и - что же! - собрали неплохой урожай. И в прошлом году в колхозе была партийная организация, но секретарь ее, Сулейман, теперь перебравшийся в районный центр, не выходил из повиновения.

Раздувая усы, председатель уже взошел на высокое крыльцо и потянул к себе дверь, как раздались пронзительные крики: "Подожди, подожди!" - и во двор вбежала тетушка Телли.

- Эй, эй, придержи шаг! - зычно кричала она, на ходу засучивая рукава клетчатого платья, будто готовилась схватиться врукопашную. - Где твое слово, мужчина?... Ты когда мне обещал дать грузовик под кирпичи? У меня дом развалился, внуки живут на ферме, в степи! Зимой купила кирпич, так и валяется в районе!

- Уймись, арвад! Люди, люди слышат, - стыдно! На грузовиках возят навоз, удобрения! - ответил председатель.

- Ай, как стыдно!... Прямо от стыда помру! - завопила еще громче тетушка, карабкаясь на крыльцо и догоняя Рустама. - Своим прихвостням небось всегда даешь грузовик, а рядовой труженице не можешь. "Навоз! Минеральные удобрения!" - передразнила она Рустама. - Стыда у тебя, я гляжу, нет!... Одна я весь день удобрения вожу на арбе, одна! Завтра же пошлю в Баку жалобу!

- Жалуйся, жалуйся! Вон и писарь рядом, - Рустам-киши кивнул на Ширзада. - Он тебе мигом настрочит любую жалобу!

И, оттолкнув тетушку, вошел в правление.

8

Все последние дни Ярмамед, встречаясь с Ширзадом, подмигивал с видом заговорщика и нашептывал:

- Ты одинок, у тебя нет опоры, береги себя. Задавит тебя Рустам-киши, обязательно задавит!... Он уже тень твою мечом рассек пополам!

В конце концов это смертельно надоело Ширзаду, и он пригрозил счетоводу:

- Если услышу хоть слово, посажу тебя лицом к лицу с Рустамом и заставлю повторить все мерзости.