Александр Малашкин - Глас Времени Страница 16

– Я не должен оправдываться, но знай: это для твоего же блага…

– Что вы, герр Голдхабер! Я ничего не имею против. Это же ваш мундир, и вы вольны делать с ним что пожелаете. Простите, если смутила своим любопытным взглядом, господин штандартенфюрер!

Ей нравится вся эта военная формальность. Будучи отверженной нацисткой, искренне думающей, что она готова на всё ради режима и партии, Зельда открыто выражает удовлетворение, исполняя приказы и подчиняясь такому важному в Рейхе человеку.

Лабберт, прежде чем взять её на работу, наводил справки. Муж имеет неясные политические взгляды, из-за чего между ними иногда вспыхивают ссоры. Один прецедент имел особое значение: она донесла на него в гестапо за то, что он в порыве гнева ругал действующий режим. Но на его счастье, он имел идеально чистое прошлое и арийскую кровь, и офицеры посчитали правильным дело замять.

«Твоему мужу повезло, что ты такая красивая, – думает он. – Но не повезло относительно твоих убеждений. Представляю, как тяжело любящему мужчине постоянно вступать в подобные конфликты в собственном доме. Это почти как враг, лежащий в собственной постели. Враг, которого любишь, но сомневаешься насчет его любви. Такой противник в сотни раз опаснее!»

– Все хорошо, Зельда, – говорит он. – Ступай домой. Я пробуду здесь еще несколько часов, но за меня не беспокойся. Завтра, вероятно, выйду позже, поэтому и ты можешь провести несколько утренних часов дома.

– Спасибо, штандартенфюрер!

Она покидает кабинет. Лабберт смотрит вслед. С несознательного созерцания женской фигуры взгляд переключается на прислоненный к стене дробовик и валяющийся рядом бронежилет. «Совсем позабыл!» – спохватывается он.

Солнечный свет давно отложил борьбу до утра. Часы пробивают полночь. Не сразу, и не вдруг, Лабберт, наконец, разбирается с самыми простыми функциями ноутбука. Теперь он умеет включать видео, просматривать изображения и запускать встроенные развлекательные программы. Все равно в будущем веке даже маленький ребенок сумеет больше.

Компьютер не был украден отчаянным эсесовцем из Аненербе, прибывшим в будущее. Он был куплен в магазине электроники, куда Лабберт отправился специально, чтобы прихватить в прошлое как можно больше достижений будущего. Те рейхсмарки, которые он прихватил из своего времени, чуть ли не с руками оторвали фанатики-коллекционеры. Они были рады заплатить за них обычными евро. Продавец спросил, желает ли покупатель, помимо операционной системы, записать на информационный носитель что-либо еще. Лабберт выдвинул не совсем обычную просьбу. Он попросил записать как можно больше кинолент: от научно-популярных, до художественных. Молодой человек улыбнулся и закачал на двухтерабайтный жесткий диск контент одного продвинутого киносайта. Общая длительность видеофайлов получилось гигантской.

На него обрушивается поток информации. Фильмы в высоком разрешении поражают своей глубиной. Он затаивает дыхание, когда натыкается на отдельную папку, посвященную Второй мировой войне. Из дисплея, шелестя гусеничными лентами, на него выдвигаются танки будущего-прошлого. В атаку шагают солдаты. Пули их ружей уже свистели однажды, теперь им предстоит свистеть вновь.

«Мне весь этот материал за неделю не пересмотреть!» – прикидывает он.

Спустя час он опустошает бутылку. Съедает отменные бутерброды и выкуривает почти все сигареты. Он так увлекся просмотром фильмов, что даже не удосужился изучить другие, не менее интересные штучки. А ведь они представляют куда больший интерес в военном отношении! Устройство мобильных телефонов может вывести нынешнюю связь на новый уровень.

Во втором часу объявляется его личный адъютант, Хорст. На пороге полутемного кабинета, в котором плавает сигаретный дым, появляется стройный высокий молодой человек. Хорст не курит. Он морщится, однако делает это так, чтобы штандартенфюрер Лабберт ни в коем случае не уловил недовольства. Все же уважение начальника сложно заслужить и легко потерять. Иногда лучше пожертвовать личными вкусами, дабы угодить руководству. Хорст делает серьезное лицо, на котором можно прочесть заведомую предрасположенность к разговору и искрений интерес.

– Хайль Гитлер! – вытягивается он, вскидывая руку.

– Хайль Гитлер. – Лабберт поднимает покрасневшие от дыма и алкоголя глаза и кивает в сторону стула.

Хорст присаживается, не говоря ни слова. Он твердо выучил правило: если ты пришел не с докладом, а тебя вызвали – молчи и жди, пока не заговорит начальник.

Гауптшарфюрер ждет. На него смотрит черная крышка электронного устройства, из-за которой слышатся реалистичные голоса. Лицо Лабберта мерцает цветным отражением льющихся красок. Хорст воистину удивлен. Через минуту он узнает, что за тонкой перегородкой воспроизводится целый мир, со своими звуками и цветами. Он узнает и будет шокирован. Но потрясение сменит очарование, и этот молодой парень навсегда полюбит науку, привносящую в мир такие волшебные технологии.

– Как дела, Хорст?

– Великолепно, штандартенфюрер! – с заготовленной нотой почтения выдает он. – Прибыл в назначенный час.

– Хорошо, Хорст, я ценю твою исполнительность, несмотря на то, что это прямая обязанность любого человека на службе.

Не отрывая глаз от монитора, Лабберт тянется к бутылке, позабыв, что она пуста. Фыркает и закуривает очередную сигарету. Хорст непроизвольно отклоняется на спинку стула.

– На несколько дней я выпал из курса внешнеполитических дел. Доложи в двух словах, что происходит в стране и мире?

– Война набирает обороты. Со дня на день отпразднуем победу над Польшей. Вы отбыли в ночь на 8 сентября, как раз в тот день наши танки прорвались к Варшаве. Нас встретило серьезное, но не представляющее угрозы сопротивление. На следующий день две польские армии нанесли удар с фланга. Мое личное мнение по этому поводу: сражения продлятся недолго, и вскоре Польша будет под нами.

– Откуда тебе знать, сколько продлится эта война? Не нужно недооценивать противника. Тем более Польша обладает значительными военными ресурсами и многочисленной дисциплинированной армией.

– Безусловно. Но тактика, которую применяет Вермахт, дает ошеломляющие результаты. Мы передвигаемся со скоростью 50 километров в день! – Хорст повышает интонацию и произносит слова на одном дыхании. – Противник не в состоянии концентрировать силы. Они не успевают отдать приказ, не говоря о том, чтобы грамотно продумать стратегию защиты, а мы уже наступаем им на пятки. Поэтому, штандартенфюрер я, пожалуй, при всем уважении, останусь при своем мнении: Польша – очередная страна, которая неминуемо отдаст свою территорию для необходимого нам жизненного пространства!

Лабберт тушит сигарету и улыбается. «Славный малый. Я в тебе не ошибся. Только такие горячие парни мне и нужны. Надоела безвольная размазня»

– Ты приготовил, что я просил?

– Так точно! – приподнимается Хорст. – Два ящика для особых посылок и специальная непромокаемая бумага.

– В машине? Неси.

На полу появляются два деревянных ящика объемом по одному кубическому метру. Края обнесены толстыми брусками, а углы – тонкими жестяными пластинками. Сверху на крышке изображен орел, удерживающий свастику в круглом венце.

Хорст достает рулон специальной бумаги и ждет дальнейших указаний.

– Положи пока. – Лабберт поднимается и идет к ящикам. – Давай-ка аккуратно соберем все в кучу и проведем опись.

– Калифорния?! – Хорст читает надпись на задней крышке устройства, внося в формуляр. Его задача состоит в том, чтобы дать краткое описание предмета, завернуть во влагоустойчивую бумагу и передать Лабберту. Тот, в свою очередь, бережно укладывает электронику в ящик.

– Ты не поверишь, Хорст, но Америка в том времени – величайшая сверхдержава! Обширная индустрия, которую они будут иметь, будет создана благодаря… – Лабберт обрывает себя. Сквозь паутину алкоголя, до разума только сейчас доходит: говорить, что война была проиграна, простому, по сути, солдату – нельзя! Лабберт решает пойти на небольшой обман: – Благодаря поддержке со стороны Рейха. После победы на территории североамериканского континента мы организовали колонии. Мы не стали навязывать испорченной расе арийские порядки. Мы ограничили их в воспроизводстве и перемещении. Там они только работают и потихонечку вымирают. И на их место приезжают настоящие люди.

Хорст удовлетворенно кивает. Непьющий и некурящий, сейчас он готов закурить сигарету и выпить по такому случаю стакан шнапса.

– Ты же понимаешь, большего я сказать не могу. Только фюреру я буду докладывать в развернутом виде. – Лабберта окатывает холодом. «Фюреру!» – обеспокоенно думает он. – «Как преподнести информацию о будущем поражении человеку, который при желании может сожрать тебя одним взглядом? Ведь речь идет о полном поражении, политическом крахе и уничтожении идей!»