Алексей Губарев - По зарубкам Золотого демона Страница 21

Неисчислимыми бессонными ночами досконально изучена вверенная техника. С документацией, приборами и запчастями проблем нет. Отмыл от пыли скучающий осциллограф и не менее печальный частотомер, стал применять. Освоил профессиональный ремонт аппаратуры. Дряхлое старье дышит на ладан. Возбудитель-гетеродины ни к черту не годятся – стабилизации частоты никакой, клистроны генерируют как попало, фторопластовые прокладки под лампами ГИ-7Б постоянно «летят». Как будем воевать? Среди бойцов ходит слух – лейтенант попался «уматный», в технике «шурупит», а до него на ремонт присылали офицеров из Хабаровска. Низы отметили, хоть на этом спасибо. Служба не пошла. Таков неписаный закон – снискал отклик в низах, забудь о карьере. Начальство подобного авторитета не терпит. А ежели к тому нет принадлежности партийной, можно не рыпаться. В лучшем случае майор по дембелю и на этом точка. Ну, это всё так, к слову.

Обращая себя к тем, не так и далеким событиям, понимаю, что точка отсчета – июнь, год 1986. Именно с этого всё началось, и я сделался тем, что есть, что запланировано свыше.

Есть ли на свете Бог? Честно – не знаю. В один из февральских дней того периода мне очень нужно было попасть в город. Как назло на службе задержали до отбоя. Последний автобус отходил от конечной остановки посёлка Таёжный в 23,30. От казармы до этой остановки около 8 километров. Затяжной спуск, подъем на сопку, сплошь усеянную строениями дачников, спуск и, наконец, финишная прямая длинною в три километра. Если проделать этот путь бегом, я успевал. Полтора часа это очень много; общевойсковой бой длиться меньше. Но на дворе зима, 25 градусов ниже ноля. Третьи сутки зверствует пурга, ветрище. Дорогу перемело, и машины не ходят. А в город зачем-то было надо, очень надо. К тому времени пешим ходом эту трудность я преодолевал уже не раз, и в жару и в холод. Потому, в силу неразумной молодости, и рванул. Через минут пятнадцать рысцы под гору переметённую седловину в пояс снегом и метров в двадцать длинны, я преодолел, как говориться «влёт». Подъем дался. С некоторыми затруднениями, правда, но дался. Во второй переметённой седловине я увяз на значительное время. Побарахтался в снегу вдоволь, который набился в рукава и под воротник где, тая, противно стекал двумя ледяными струйками.

Конец ознакомительного фрагмента.