Денис Чернов - Бог любит Дениску. Сборник рассказов Страница 3

Вася попал в настоящую мясорубку. Армия в то время делилась на части, где жили по уставу, и части, где царила дедовщина. В той части, куда привезли Васю, можно было сполна отведать и того, и другого. Каждый день они пробегали по 20 км в полном снаряжении, которое весило не менее 20 кг. Приседали до потери сознания, подтягивались, отжимались, занимались рукопашным боем, учили устав. За весь день не было ни минуты отдыха. Когда наступала ночь, действие устава заканчивалось и начиналась дедовщина. Деды никого не унижали. В боевых частях это не принято, но они придумывали неимоверные физические нагрузки в наказание за мелкие провинности, накопившиеся за день. Например, кому-то, а иногда и всем молодым приходилось спать, сидя на воображаемом стуле, облокотившись на стену. Многие таких нагрузок не выдерживали, ломались, уезжали в госпиталь. Но те, кто доживали до конца учебы, становились настоящими супергероями, которые в огне не горят, в воде не тонут и могут голыми руками порвать на части любого противника.

Вася выдержал все испытания. До отъезда в Чечню ему оставалось ровно две недели. Его привезли на стрельбище и дали ему в руки настоящий гранатомет. С самого начала он был зачислен в гранатометчики, но к орудию новобранцев долго не подпускали. И вот теперь, когда человек выдержал все испытания, он должен освоить последнее и самое главное – стрельбу из гранатомета. Ему выдали орудие, боевые гранаты и велели стрелять в цель.

Вася с самого детства страдал очень слабым зрением. Очки он не носил, потому что они на нем не выживали дольше трех дней. Мы почти каждый день дрались, и в драке очки постоянно разбивались. На левом глазу зрение у него было минус пять, на правом – минус восемь. В армию не положено брать при зрении минус три. Если бы Вася пошел на медкомиссию, его ни в какую армию не призвали бы.

– Я не вижу никакой цели, – ответил Вася командиру.

– Я тебе сейчас дам «не вижу цели»! – пригрозил командир. – Вон на сопке прямо перед тобой домик стоит фанерный. Это и есть твоя цель.

– Я не вижу домика. У меня зрение плохое.

– Я тебе сейчас дам зрение плохое! Хочешь от Чечни отмазаться, ссы в штаны, а лучше сразу сри. На зрение не получится. Комиссию-то проходил.

– Я комиссию не проходил. Меня сразу увезли.

Прямо со стрельбища Васю повезли в госпиталь. Окулист подтвердил, что боец совершенно не пригоден к службе в армии, а давать ему в руки гранатомет – самое настоящее преступление. У руководителей городского и областного военкомата были очень большие неприятности. А Вася вернулся домой живой и невредимый.

Увидев его, мы с пацанами ахнули в один голос. Вася как будто вырос на голову и раздался в плечах. Всего-то за три месяца. Но еще больше изменилось его поведение. Он стал более серьезным, молчаливым и до безобразия спокойным.

Однажды вечером мы пошли с Васей за водкой. В магазине на него наехал местный уголовник. Он был пьян и очень на кого-то зол. Он явно искал, на ком выместить свою злобу.

– Эй, мусор, – обратился он к Васе. – Это ты тут на днях в мусорской фуражке рассекал?

– Я ходил в военной форме. Я не мусор, – спокойно ответил Вася.

– Че ты мне трешь! Видел я такие кокарды на вышке, вокруг нашей зоны!

– А еще люди с такими же точно кокардами кровь свою проливают в зоне боевых действий, – спокойно ответил Вася.

Уголовник плюнул в Васю. Слюна упала Васе на пиджак.

– Я надеюсь, что когда ты проспишься, тебе будет очень стыдно за свое поведение, – печально произнес Вася, смахивая слюни. Он отодвинул своего оппонента и пошел к выходу, показывая мне кивком, что мы уходим.

– Васек, ты что, действительно собираешься идти? – у меня уже были закатаны рукава и спрятаны в карман с молнией все ценные вещи.

– Да. Я уже ухожу, и ты идешь со мной, – Вася ухватил меня за руку и потащил к двери. Нам вслед неслись проклятия и самые скверные оскорбления, которые можно смыть только кровью.

По дороге Вася рассказал мне, что в армии его научили убивать людей голыми руками. Что ему хватило бы секунды, чтобы превратить агрессивного дяденьку в труп. Но перед тем как отправиться из армии домой, он дал подписку, в которой обязался не использовать полученные знания и навыки в мирной жизни. Обещание, данное командирам, Вася все-таки не сдержал, но об этом чуть позже.

После армии Васю все сильнее стала увлекать уголовная романтика. Он стал красть. Все чаще я заставал у него компании, промышляющие грабежами и разбоем. Он очень сдружился с вором-рецидивистом Елисеем во время очередного пребывания того на воле. Елисей был очень интересным человеком. Он был старше нас на год или на два. С виду был похож на последнего лоха. Носил очки с толстыми линзами, какие-то нелепые старомодные костюмы и разговаривал очень высокопарным слогом. В зоне он очень много читал. И в основном любил классику. Елисей по мелочи никогда не «работал», он искал и ждал серьезного дела, а на карманные расходы зарабатывал, гуляя в чужих районах города, где его никто не знал. Обманчивый внешний вид служил инструментом для заработка. На него клевала всякая шпана и гопота.

– Эй ты, иди сюда.

– Это вы мне? – с растерянным видом отвечал Елисей.

– А ты чо, еще какого-нибудь педрилу тут видишь?

– Простите, но вы меня, наверное, с кем-то путаете, – провоцировал Елисей. – Я вас первый раз вижу и не нахожу никакого повода к такому грубому обращению.

– Ты чо, сука, глухой? Ну-ка, бегом побежал сюда… – далее следовал ряд непечатных оскорблений, которые только и нужны были нашему герою.

– Вот вы, уважаемый, давеча сукой и педрилой меня назвали. Извольте обосновать… – Далее Елисей, как удав Каа перед бандерлогами, очень доходчиво давал расклады по всем понятиям. Провинившиеся подростки ради того, чтобы загладить свою вину, готовы были отдать все, что у них было ценного – деньги, часы, плееры, мопеды, велосипеды. А если при себе не было ничего, давали клятву раздобыть деньги и всегда ее выполняли.

Однажды Вася вместе с двумя своими товарищами полезли грабить какой-то склад. Оказалось, что на складе были сторожа. Пожилая семейная пара. Вася первым влез в помещение, его схватили и стали скручивать. Васе светили в лицо фонариком, и он не смог разглядеть, с кем имеет дело. Прозвучало слово «наручники» и он подумал, что попал в милицейскую засаду. Он вынул из кармана нож, пару раз махнул, не причинив серьезного вреда здоровью нападающих, но обезвредив их, и выскочил на улицу.

Если бы сторожа были обычными людьми, преступление, совершенное Васей, никто и никогда не стал бы раскрывать. Но они оказались родителями очень серьезного криминального авторитета. Одного из главных бандитов в городе. Вся милиция была поставлена на уши. Хватали всех, кто тем или иным боком причастен к криминальному миру, и очень жестко допрашивали. Кого-то били, кого-то пытали, кого-то шантажировали. Ко всем у них имелся подход. В конце концов, кто-то из Васиных подельников «раскололся». Вася оказался в кабинете у начальника уголовного розыска. Сверив приметы с фотороботом, начальник потянулся к телефону.

– Нашли вашего грабителя. Можете забирать.

Как выяснилось позже, начальник угрозыска разговаривал с «ответственным за город». Так называли главного бандита. Он был тогда четвертой властью в городе. Хотя, если судить по значимости, то скорее первой. Он жил в элитном по тем временам доме. Рядом с домом круглые сутки дежурила «бригада» – группа из пяти молодых парней, готовых в любое время дня и ночи выехать по любому поручению «ответственного». Они же выполняли функцию секретарей – докладывали шефу, если кто-то просил об аудиенции с самим, проводили первичный прием, решая, стоит вопрос участия «ответственного» или же можно переадресовать.

Забирать Васю из милиции бандиты не стали. Через начальника угрозыска ему забили «стрелку».

– Сегодня в 22.00 придешь к 49-му магазину, – сказал начальник, подписывая Васе пропуск. – У нас к тебе никаких вопросов нет. Твоим делом будут заниматься другие люди. Не советую тебе прятаться, себе сделаешь хуже.

Вечером я умолял Васю не ходить на стрелку. Я был уверен на 100%, что живым он оттуда не вернется. Я уговаривал Васю взять у родителей денег и бежать с Сахалина куда глаза глядят, но он был непреклонен.

– Я никогда ни от кого не бегал. Двух смертей не бывать, а одной не миновать, – с этими словами он вышел за порог своей квартиры.

Я и еще два наших близких друга остались ждать у Васи дома, хотя надежды увидеть его снова живым у нас уже не было. Мы сидели молча и смотрели на часы, как будто от часов в данный момент зависела жизнь нашего друга.

Через час раздался глухой стук в дверь. Мы кинулись к двери, за дверью стоял Вася. Он был очень бледен. Мы кинулись было его обнимать, но он резким криком остановил нас.