Светлана Зорина - Криминальный Киев. Некриминальным взглядом Страница 3

Далее, вор в законе обязательно должен был за свою жизнь намотать хоть один срок, а преступные авторитеты достаточно часто вообще не имеют судимостей. (Напомним: не каждый, отсидевший пятнадцать – двадцать лет в тюрьме, мог стать вором в законе, для получения этого звания должны быть более веские основания, о чем сказано выше.)

Криминальный авторитет может вообще не признавать воровской кодекс, это отнюдь не умаляет его остальных достоинств.

Так, многие авторитеты полностью отделены от реального исполнения дел, которые можно назвать криминальными, и занимаются только процессом управления. Таким образом, криминальный авторитет в равной степени может быть и отсидевшим свое квартирным вором, и бывшим спортсменом, получившим срок за рэкет, и народным депутатом, и министром.

Если количество денег не сказывается на влиятельности вора в законе, то значимость криминального авторитета часто прямо пропорциональна его материальному благосостоянию и связям в обществе.

Звание вора в законе можно получить и нести его до конца своих дней, только соблюдая принципы воровского закона. Вес криминального авторитета может падать и подниматься после каждого его поступка (в преступной среде и за ее пределами), как температура у хронически больного.

Поясню на конкретном примере, известном многим российским читателям. Вячеслав Иваньков (Япончик) – вор в законе, а Отари Квантришвили (Отарик) был криминальным авторитетом.

Обратимся к Украине. Часто мелькающие в милицейских сводках и прессе фамилии и клички – Владимир Кисель (Кисель), Игорь Ткаченко (Череп), Борис Савлохов (Солоха), Игорь Фадеев (Москва) – принадлежат, согласно милицейской терминологии, криминальным авторитетам, но ни один из них не был вором в законе. Более того, многие из них не придерживались, не придерживаются и не считают нужным придерживаться воровских принципов и открыто заявляли об этом. Некоторые из них даже и не считают себя криминальными авторитетами, хотя от слова «авторитет» предпочитают не отказываться.

Куда же смотрят правоохранительные органы? Как они мирятся с наличием воров в законе и криминальных авторитетов в нашей стране? Может, их вообще не выпускать из зоны? Может, это единственный способ снижения роста преступности в государстве?

Собирая материал для этой книги, я нашла две абсолютно полярные точки зрения: от убеждения, что их нужно уничтожать в зародыше, до утверждения, что именно их наличие сдержало рост неорганизованной преступности в период перестройки и гласности.

Одно бесспорно: перестройка, гласность, демократизация, а потом и распад СССР, новые формы хозяйственной деятельности, колебания курса рубля, укрепление доллара на внутренних рынках бывших социалистических стран – все это оказало огромное влияние на само понятие «криминальный мир» и на правила его функционирования. Изменилось и наше понимание преступности.

Что это значит? Уже упоминавшийся российский вор в законе Вячеслав Иваньков получил этот титул еще во время СССР. После выхода из тюрьмы в новых политических и экономических условиях он создал мощнейшую структуру, которая обслуживала предпринимателей и чиновников. Система, основанная Иваньковым, занималась возвратом долгов, защитой от бандитов, а впоследствии и закрытий проблем, связанных с проверками правоохранительных органов. Через небольшой промежуток времени структура Иванькова, предоставляющая различные услуги в этой области, имела влияние не только на предпринимателей, но и на государственные органы власти.

Если мы поднимем прессу, которая в разное время сообщала читателям о такой личности, как Иваньков, и всех его действиях, несущих угрозу всему живму, то перед нами предстанет человек- зверь, дикарь, место которому только на зоне.

Он оставил после себя кровавые следы от Риги до Свердлвска, от Казани до Москвы…

«Убить – что закурить», – говаривал Япончик.

Он насто увозил в лес должников и подвергал их пыткам – неоднократно писалось в газетах.

Но вот что примечательно. Согласно данным РУОПа Вячеслав Иваньков за свою громкую преступную карьеру сидел всего два раза: за пользование фальшивыми документами и за незаконное ношение оружия. И только в 1981 году его умудрились взять с поличным, осудили за бандитизм и приговорили к 14 годам тюрьмы.

Кажется, правда восторжествовала, преступник занял свое место в тюрьме и, как полагается, отсидел долгих десять лет. Самое интересное в этой истории состоит в том, что сразу после того, как дверь тюрьмы за ним закрылась, вереница людей, просящих о снисхождении к отпетому уголовнику, обивала пороги Верховного суда России. И что еще впечатляет: то были не его родственники, а достаточно известные люди, которыми Россия может гордиться. Например, офтальмолог и предприниматель Святослав Федоров, знаменитый певец Иосиф Кобзон, борец за права человека и давний друг Андрея Сахарова Сергей Ковалев. Список можно продолжить.

Один из известных в Москве людей Отари Квантришвили, который, по небезосновательным слухам, достаточно долго поддерживал бизнес Вячеслава Иванькова в России, в 1993 году сказал: «Вячеслав Кириллович – один из честнейших людей. Не в пример теперешним мерзавцам. По крайней мере, он не грабил страну и не был государственным преступником. Если он был преступником, то он был уголовным преступником, а уголовные преступники теперь ничто перед государственными преступниками, которые разорили Россию и строят себе дома во Флориде». (Цитирую по книге Павла Хлебникова «Крестный отец Кремля Борис Березовский, или История разграбления России», с. 22—23.)

Сходную точку зрения мы можем прочитать в книге Юргена Ротта «Олигарх» (с.205): «В Риге, столице Латвии, английский журналист Ник Гордон услышал от одного вора в законе: «Самой сильной мафией является наше правительство. Это настоящие крупные воры. Нашего президента мы видим как барабанщика государственного оркестра, а его заместителя – как начальника комиссии по отмыванию денег. Мы платили им, чтобы они били в барабаны и отмывали наши дела, а теперь они во всем обвиняют нас».

Вышеперечисленные люди, кроме Отари Квантришвили, просящие за Иванькова, имеют свою позицию, их не запугали и не дали по тысяче долларов за подпись в прошении о судьбе жестокого убийцы, вора в законе по кличке Япончик. Они действовали совершенно сознательно, давая свою собственную оценку действиям гражданина России Вячеслава Иванькова, которая разительно расходилась с приговором суда.

Мне, конечно, могут возразить, что завтра кто-то будет просить помиловать Чикатило. Ответ напрашивается сам собой: за Чикатило известные люди страны не просили. А вот за Иванькова просили. И благодаря множеству ходатайств Верховный суд России сократил ему срок. Не досидев четыре года, он в 1991 году был освобожден и в 1992 году уехал в США.

Может быть, Иваньков – исключение? Пролистав газетные вырезки о криминальной России, мы можем ответить, что, конечно, Иваньков неповторим. Но давайте посмотрим на лидера солнцевской группировки Сергея Михайлова (Михась). У него и Иванькова много общего, хотя различия тоже имеют место. И различия эти порождены временем.

Свои деяния Сергей Михайлов начал в середине 80-х годов. Бывший официант и картежник, Михайлов открыл сеть спортивных клубов, где за небольшую плату никому не нужная молодежь качает мышцы и зачитывается литературой по бодибилдингу. А спустя некоторое время Михайлов дает молодым парням возможность заработать, контролируя торговые точки.

Михайлов становится лидером солнцевской группировки и сразу же попадает на учет в милицию. В 1989 году он оказывается в тюрьме – по той же статье, что и Иваньков: УК 69 «Бандитизм», и выходит на свободу в 1991 году.

Вором в законе Сергей Михайлов никогда не был, смею предположить, что и не хотел им быть. Просто он начал свое дело именно в тот период, когда разница между предпринимателем и уголовником была минимальна.

В интервью у Сергея Михайлова спрашивают: что такое солнцевская группировка? Он отвечает, что не знает, и правильно делает, можем сказать мы. Михайлов считает, что он занимается бизнесом и государство должно по крайней мере не мешать ему в этом. Государство не может его ни от чего защитить, вот он и держит хорошо тренированных молодых людей, которые блюдут его интересы. А понятие «солнцевская группировка» – это всего лишь ярлык, прикрепленный милицией к части его деятельности, и не больше…

При первой криминальной проблеме, связанной с Михайловым, количество людей, просящих за него, было не меньше, чем в случае с Иваньковым. Но самым показательным стало задержание Михайлова в Швейцарии по подозрению в отмывании денег и организации преступной группировки.