Андрей Дымов - Тревожная осень Страница 3

Потом Андрей Семенович с удовольствием сидел с ней рядом, причем, что было для него нехарактерно, терпеливо и никуда не торопясь. Слушал ее назначения и клялся себе, что непременно будет выполнять все, хотя в глубине души понимал – скорее всего, выполнит не более 50 процентов рекомендаций.

Анализ крови на PSA до сих пор не получил не только из-за занятости: он откладывал визит, как поход к зубному врачу, пока не прижмет так, что дальше некуда. Что такое PSA, Андрей Семенович не разбирался – вроде бы простатический специфический антиген, или как там его. Но знал наверняка, что, если результат на уровне 4 мг/л, все в порядке, а если выше – ничего хорошего, велик шанс рака простаты.

Несколько лет назад с PSA была неприятная история, которую он не очень любил вспоминать. В больницу пришел новый уролог, который долго работал в онкологической клинике и поэтому сразу погнал всех пациентов сдавать анализ крови на PSA. Попал в эту выборку и Андрей Семенович. Пошел, сдал, а результат – 8,4 мг/л. Он с содроганием вспоминал, как стоял перед Анной Ивановной и урологом, словно ученик, разбивший футбольным мячом стекло, перед директором школы и классным руководителем. Дымов сбивчиво начал говорить, что последние тридцать пять лет под его началом трудились больше ста лаборанток, и они все путали колбы, реактивы, пипетки и часто выдавали дурацкие результаты. Может, сходить и пересдать анализ в другом месте? Все это говорилось таким жалким тоном, что было противно и гадко себя слушать. Тем не менее уролог сдался.

– Ладно, – сказал он. – Идите в центр на Сикейроса и пересдайте, хотя я мало верю, что это что-то изменит.

Андрей Семенович пулей вылетел из кабинета, успев сказать «спасибо» и услышать в ответ недоуменное «За что?» Анны Ивановны. Минут через пятнадцать он уже был в названном центре, чуть не сшиб какую-то старушку в дверях, заплатил в кассе за анализ и, не надев бахил, рванул на второй этаж в нужный кабинет. Постучался, вошел. Увидев молоденькую медсестру за лабораторным столиком, произнес, стараясь выговаривать слова как можно спокойнее:

– Я, наверное, к вам, милая девушка. Мне анализ крови на PSA, пожалуйста.

Но «милая девушка» оказалась не очень-то милой. Не пригласив его сесть, она сказала:

– Это лабораторное помещение, здесь нельзя находиться без бахил. У вас есть бахилы?

– У меня нет бахил, – убитым голосом произнес Андрей Семенович, – но зато есть анализ PSA в количестве 8,4 мг/л, а к вам я пришел сделать его повторно. Не гоните меня, пожалуйста, – взмолился он.

И тут же загадал: если погонит за бахилами, все плохо, а если удастся ее уговорить, хорошо. Однако медсестра была непреклонна:

– Бахилы можно купить внизу за пять рублей. Наверное, у вас есть пять рублей? – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнесла она.

Андрей Семенович разглядел надпись на бейдже: «Алла».

– Аллочка, милая, не гоните меня. У меня старшую дочь зовут Аллой. Она тоже врач, – сам того не сознавая, он пытался льстить медсестре. – Хотите, я потом куплю двадцать бахил? Надену их все на руки и ноги, приду к вам на четвереньках, – неудачно пошутил он. – Только сначала сделайте мне анализ.

Вообще-то за последние лет двадцать он привык разговаривать с женщинами не в просительном, а скорее в «предлагательном» или даже повелительном тоне. Чувствуя его силу, напор и энергетику, обычно они делали то, что от них требовалось. Но сейчас был другой случай, и Андрей Семенович это понимал. Перед симпатичной девчушкой двадцати пяти лет стоял не генеральный директор крупной компании, а толстый 57-летний мужчина (к счастью, хоть не лысый) с большим содержанием онкомаркера в крови. Все остальное – его должности, диссертации, деньги, хорошая машина, почетные звания, членство в элитном клубе, уверенность в себе – даже не отошло на задний план, а девальвировалось.

Вероятно, что-то в его облике или бессвязном бормотании тронуло сердце молоденькой медсестры.

– Ладно уж. Раз пришли, садитесь, – велела девушка, доставая жгут и шприц. – Да вы не волнуйтесь: этот анализ ничего не значит. Знаете сколько у меня перебывало таких больных, как вы? Анализ плохой, а они здоровы. Только в следующий раз приходите в бахилах.

– Лучше бы нам, Аллочка, в следующий раз встретиться где-нибудь в другом месте и по другому поводу, – Андрей Семенович снова почувствовал прилив сил.

Он выдал двусмысленную фразу не потому, что хотел пофлиртовать. Упаси Бог! Только этого сейчас не хватало. Просто показалось, что со стороны он выглядит жалким, а таким Андрей Семенович никогда не был и быть не хотел, изменять себе самому не собирался. Как поется в песне: «Нет на свете печальней измены, чем измена себе самому».

– Спасибо, милая Аллочка, – быстро справившись с минутной слабостью, произнес Андрей Семенович, застегивая рукав рубашки. – Когда будет готов результат?

– Сегодня среда, завтра будем делать. Вы в пятницу приходите, – ответила Алла, колдуя с пробиркой, полной взятой у него крови.

– Спасибо еще раз, миленькая, что не выгнала меня без бахил, – попрощался Андрей Семенович.

– До пятницы.

Эти два дня были точно не самыми легкими в его жизни. Ситуация осложнялась тем, что в пятницу, во второй половине дня, ему предстояло дать ответ очень серьезному человеку о покупке здания – берет он его или нет. Эта сделка была связана с большой суммой залога, оформлением кредита и т. п. Очень вовремя! Хотя разве болезнь приходит вовремя, да еще такая?

В пятницу, в 11.55, он подъехал к медицинскому центру. Пересиливая себя и внимательно глядя перед собой, не бежит ли наперерез темная кошка, поднялся на второй этаж. Вот и нужный кабинет. Надо постучаться, сглотнуть слюну и, широко улыбаясь, открыть дверь и сказать: «Здравствуйте, Аллочка!»

Но, открыв дверь, он не успел поздороваться. Аллочка словно ждала его и сразу выпалила:

– 4,42. Почему вы не радуетесь?

Милая, светлая девочка. Он не радовался потому, что на радость не было сил. Просто на долю секунды застыл, готовый расцеловать все веснушки на ее добром лице. Не как мужчина или отец, а как хомо сапиенс, несказанно благодарный другому хомо сапиенс за сопереживание.

– Спасибо, милая Аллочка, – он слышал свой голос, но ему казалось, что говорит кто-то другой. – Спасибо, дорогая. Дай Бог тебе счастья. Ты добрая девочка. Я сейчас приду.

Будто первоклассник, услышавший звонок на переменку, он пулей слетел по лестнице в вестибюль, к ларькам, торговавшим конфетами, и с полным пакетом сладостей вернулся к Аллочке, а затем помчался в больницу к Анне Ивановне. Не выдержал – позвонил ей с дороги.

Влетев в кабинет к урологу, Андрей Семенович буквально припечатал к его столу бумажку с результатом анализа:

– Вот! 4,42.

– Ну ладно, – внимательно изучив результаты анализа, пробурчал уролог. – Я-то хотел отправить вас на биопсию. Агрессивная процедура, скажу я вам. В общем, идите.

Выскочив из его кабинета и поклявшись ни при каких обстоятельствах больше там не появляться, Андрей Семенович отправился на работу.

Через год он повторил анализ: 3,2 мг/л. Успокоился. Не совсем, конечно, но полегчало. Сейчас, спустя еще один год, он решал: ехать сначала на работу, а потом к Анне Ивановне или наоборот? И еще, что за второе облачко его тревожит? Не вспомнить. Ладно, об этом потом.

«У меня все в порядке. Я целый год принимал лекарства, – убеждал он себя, а в голове почему-то вертелось число 2,7».

«Поеду сначала на работу, а потом к Анне Ивановне», – думал Андрей Семенович, открывая дверь машины. Но, едва сел, услышал будто со стороны прозвучавший собственный голос, обращающийся к водителю:

– К Анне Ивановне, Ванечка.

В отделении Анны Ивановны царила напряженная, деловая и немного праздничная атмосфера, как бывает в учреждениях в последний день перед отпуском, особенно коллективным. По привычке энергично шагая, Андрей Семенович прошел в отделение, дошел до сестринского поста и сделал дежурный комплимент насчет стройности ножек медсестре Валечке, хотя мысли его в этот момент раздирались между величиной PSA, которую ему должны были сообщить, и утренним облачком. Он никак не мог вспомнить вторую причину для беспокойства.

И тут он столкнулся лицом к лицу с уже замученной с утра Анной Ивановной. Всех больных нужно было выписать, дать рекомендации по лечению, снабдить рецептами и, что самое важное, напутствовать, ободрить так тепло, как умела делать лишь она. А еще одарить на прощание своей замечательной улыбкой.

Обычно при встрече или телефонном звонке он спрашивал ее: «Как поживаете, Анна Ивановна?» Она ему отвечала: «Потихонечку, Андрей Семенович. А как вы себя чувствуете?» И только после этого у них начинался серьезный разговор. Но сегодня, то ли Анна Ивановна торопилась, то ли по другой причине, она без вступления перешла к делу:

– Анализ PSA неважный: 5,64 мг/л. Вам нужно дойти до вашего уролога.