Антон Моногаров - Сны о чём-то большем. Сборник рассказов Страница 3

– …Думаешь, этим вьетнамцам есть дело до твоих феминисток? Даже если ты выиграешь, то тебе не дадут выйти с призом. Пустят по кругу и выкинут на обочине.

– А тебя отпустят?

– Конечно! – Толстяк часто жестикулировал – Я лишь хочу экстрима. Мне надоело жить без острых ощущений, в этой бесконечной рутине! А еще, мне нравится эта болтовня. Наше присутствие дает этому шоу сто очков вперед. Представь, все эти маленькие узкоглазые вьетнамцы, которые так любят смотреть на кровавое месиво, платят деньги, чтобы посмотреть на нашу перепалку! Ну, и на ваши смерти. Стреляй.

В этот раз она стала увереннее. С ходу взяла, засунула, нажала. Теперь моя очередь. Во мне решимости было гораздо меньше. Мне было сложно нажать на крючок, слишком много мыслей в голове. Рука предательски дрожала. Наконец-то я нажал. Звук осечки был самым громким в моей жизни, тот почти оглушил меня. Стало дурно, голова кружилась, пот лился из всех пор. Я даю пистолет парню. Тот прокрутил барабаном по рукаву. Снова этот звук.

– Детка, теперь ты.

Он кинул револьвер ей в руки.

– Интересно, а та твоя подружка феминистка, на лечение которой ты хочешь выиграть деньги. – Он на секунду замолчал. Рыжая затаила дыхание. Толстяк ехидно скалился. – У нее такой же большой рот? Я бы мог вылечить её, если она хорошенько поработает ртом.

На секунду повисло гробовое молчание. Рыжая подняла пистолет, нацелилась на голову обидчика и нажала на спуск. Звук выстрела оглушил нас, в воздухе повис запах пороха и свежего мяса. Безголовый труп лежал на холодном бетоне. На стене было кровавое пятно и ошметки головы. Меня вырвало, Рыжая уронила на пол пистолет и закричала. В комнату зашли три худощавых вьетнамца, все в костюмах. Двое из них забрали труп и стул, третий забрал гильзу, вставил новый патрон в барабан, побрызгал освежителем воздуха и ушел. Кровавое месиво, блевотина и револьвер остались на своих местах.

– Я не хотела его убивать. – заплаканным голосом сказала она. Ее всю трясло. Я подошел и обнял её за плечи. Она разрыдалась. Все это было слишком жутко и странно, учитывая то, что кто-то из нас должен умереть.

– Как я буду жить с этим грузом на душе? Я убила человека. Мне казалось, что все будет не так.

– А чего ты ожидала?

Она пожала плечами.

– Как угодно. Но не так.

Я сел напротив нее.

– Зачем тебе деньги?

Она посмотрела на меня немигающим взглядом. Казалось, что Рыжая ошарашена этим вопросом.

– Зачем тебе?

– Давай немного поговорим перед чьей-то смертью. Без имен, просто узнаем друг друга немного лучше.

Мне требовалось выговориться, как и ей. Отвести душу перед концом.

– Хорошо. Я и моя подруга феминистки. Давно занимаемся правозащитной деятельностью. Сейчас у нее саркома. Деньги на ее лечение.

– Благородная цель. Это очень мило.

Она легонько улыбнулась. Затем спросила, мол:

– А у тебя что?

– Пришла ко мне пора платить долги.

– Карточный долг?

– Нет, дилеру задолжал. Новую жизнь на новом посту нельзя начинать с проблем. Хотя, можно конечно попробовать, а потом еще раз пойти играть в рулетку, но у меня не настолько стальные яйца, чтобы повторить этот финт еще раз.

Мы немного посмеялись. Это расслабило. Я потянулся за револьвером, но Рыжик взяла меня за руку.

– Мы можем посидеть еще одну минутку? Просто посидеть в тишине.

В её глазах была просьба. Сейчас это нужно ей больше всего.

– Хорошо.

Тишина, музыка для моих ушей. Я чувствую безмятежность. Пусть девушка выиграет и поможет подруге. По сравнению с моим планом это имеет больше смысла. Благородная цель. Я беру револьвер, поднимаю к виску и нажимаю на крючок.

Панихида по апрелю

Холодный ветер пробирал до костей, несмотря на тонну теплой одежды. Определенно, это самый жесткий город из всех, в которых я успел побывать. Снегом замело все дороги, машин, кроме снегоуборочных, почти не было. Напоминает рассказ о бароне Мюнхгаузене, когда засыпало даже церковь. Линзы замерзли и треснули, видимость нулевая, боль адская. Несмотря на все, это идеальный город, дабы побыть вдалеке от цивилизации и получить немного вдохновения. Дело было в апреле, мне двадцать лет и я самолично отправил себя в ссылку.

Как всегда, дешевый отель, но на этот раз в нем не было и тени бюджетности. Я даже почувствовал себя человеком, впервые за долгое время. Спрашиваю у хозяйки, мол: «Почему так дешево?» На что получаю улыбку и нечто вроде: «Лучше вам не знать». В номере не было каких-то особенностей, дороговизны или вычурности, просто отлично выглядящий и крепко сбитый. Надежный. Теплый. Как раз, чтобы не чувствовать холод. Прекрасно, теперь это мой Дом. Очередной.

Не люблю тратить деньги на кафе, лучшая еда – домашняя. Но в этот раз, лень взяла верх и я направился в местную кофейню. Так уж вышло, что проходил через задний двор и увидел девушку, повара. Мы улыбнулись друг другу. В ней не было красоты. Крепкое, но не соблазнительное тело скрывала форма, длинные черные волосы. Подойдя чуть ближе, смог увидеть лицо. Пухлые губы сочетались с морщинами, сломанным, по всей видимости носом и обычными, ничем не примечательными карими глазами. Вроде, взгляду не за что зацепиться, да и выглядела она старше меня лет на шесть. Но нечто в ней притянуло меня. Я улыбнулся. Поймал улыбку в ответ. Показываю жестом, что направляюсь к ней в кофейню. Та кивнула и исчезла в дверном проеме.

Кафе было выдержано в деревенском стиле – повсюду элементы сельского обихода, плетеные стулья, пластиковые подносы с деревянной фактурой. Вообще, здесь правила балом древесина. Казалось, если кинуть спичку, то все здесь полыхнет. Ко мне подошла девушка, на бейдже надпись: «Стажер». Она скромна, неуклюжа, постоянно мнется и что-то бормочет каждый раз, когда я задаю ей вопрос по меню. Ей хотелось, дабы ее оставили в покое, быстро сделали заказ и дали побыть вдалеке от этой суеты. «У многих так в первые дни» – подумал я про себя – «Практически у всех».

Заказ сделан, девочка вздохнула и ушла. Со стороны кухни услышал её голос, просящий помощи. Я ухмыльнулся, вспоминая то время, когда сам был таким стажером. Веселые деньки.

Через пятнадцать минут мне принесли блюдо. Овощное рагу в томатном соусе с глазуньей пахло очень вкусно и соблазнительно. Оно было в сковороде, которую используют в деревнях, по крайней мере, так думали владельцы заведения. Только приготовленное, еще кипящее от масла и избытка соуса, желток успел лопнуть и начал окрашивать кроваво-красное блюдо золотистым цветом, смешиваясь в одной цветовой палитре, словно на картине художника. Засучив рукава и взяв ложку в руки, я съел первый кусок, как вдруг мою десну пронзила резкая боль. Я взялся за щеку, грязно выругавшись. Все посмотрели на меня с неподдельным интересом. Стараюсь нащупать причину неприятных ощущений. Вот, продолговатая, металлическая зараза. Я вынимаю из своего рта окровавленную скрепку от степлера. Администратор, молодой парень кавказской внешности, подбегает ко мне и неловко извиняется.

– Позовите сюда повара, который приготовил это.

Через минуту выходит она, виляя своими широкими бедрами в такт музыке. Ее лицо выражало только уверенность в своей правоте. Она снова улыбнулась, когда увидела меня и скрепку на столе.

– Это такой способ проявить внимание? – спрашиваю и не знаю, какие чувства внутри меня.

– Вполне возможно. Зато запомнилась.

Что правда, то правда. Мы болтали с полчаса, не меньше. Та даже в наглую села за столик.

– А тебя не выгонят с работы?

Она махнула рукой и рассмеялась.

– Нет, здесь работать некому.

В конце концов, мы договорились встретиться завтра в десять, после работы. Имя она решила не говорить. Мол, так интереснее.

Вечером не было сильной метели, просто медленно падали снежные хлопья. Сугробы окрашены в яркие, неоновые цвета постоянно меняющихся вывесок. Из динамиков на улице играет музыка. Кажется, это Стиви Уандер. Да, зима сильно затянулась. Молодой парень идет со своей девушкой, выгуливая двух собак. Те прыгают в каждый сугроб и зарываются в него с головой. Я ухмыльнулся. Парень отдает псов девушке и подбегает ко мне. Она с трудом удерживает верных животных.

– Извините, у вас папиросы не найдется?

Я посмеялся и достал ему штуку. Девушка кричит, одна собака вырвалась и побежала к хозяину.

– Ты почему убежал? Пошли обратно!

Пес-маленький, толстенький, рыжий, смотрел на меня счастливыми глазами, старательно виляя остатками купированного хвоста.

– Я поглажу? – спрашиваю я снимая перчатку.

Тот кивнул головой и прикурил сигарету. У него не выходит это с первого раза, да и держит ее так, словно курит совсем недолго. Собака лизнула меня. Когда-то и у меня была собака. Но это было довольно давно. Я улыбнулся, не знаю почему.