Александр Дубровин - Солнце на мундире (сборник) Страница 3

С грустным лицом Наталья Петровна принесла из кухни и пододвинула к Андрею чашку чая и блюдо с конфетами.

Она внимательно посмотрела на слушателя:

– Вы производите впечатление порядочного человека, и Полина о вас хорошо отзывалась. Вы знаете, я её воспитывала. Девять лет ей было, когда родители развелись. Ольга уехала со своим ухажёром на север – он там работал. А Леонид Сергеевич остался с дочкой один. Переживал он очень. Болеть стал. Через три года после развода и умер. А Ольга теперь вернулась. Бросил её там хахаль или ещё что… И дня без рюмки прожить не может. Живёт с каким-то – у них квартира есть. И сюда таскается! Я уж её не пускаю. Отца Полина очень любила. Земля ему пухом! – Наталья Петровна перекрестилась.

Допив чай, Андрей поблагодарил за тёплый приём, пообещал завтра с утра сходить в больницу, и Наталья Петровна передала ему пакет с вещами для Полины.

4

Сияло бодрое утреннее солнце. У входа в больничное здание толпились посетители. Девушка в белом халате, выслушав Андрея, поднялась на второй этаж за Полиной. Та скоро вышла в коридор. С улыбкой на бледном лице пожаловалась, что чувствует себя неважно. Неохотно взяла принесённые фрукты, а осмотрев содержимое пакета, подосадовала, что бабушка забыла положить её сиреневый, с зелёными цветами халат. Андрей с поддержкой взглянул в невесёлые Полинины глаза, с теплотой прикоснулся к её руке. К концу разговора обещал после обеда занести халат. Возвращаясь из больничного городка, зашёл в поликлинику, дождался приёма врача и показал опухшую руку. Ему сделали перевязку и выписали больничный лист. В полдень он подходил к Полининому дому. На лестничной площадке в знакомую дверь стучала и звонила нестарая женщина в расстёгнутом пальто. С головы на плечи спадали чёрные крашеные волосы. Её лицо показалось Андрею знакомым.

– Дома никого! – многозначительно ухмыльнулась женщина.

– Вы Полинина мать? – догадался Андрей. – Поговорить с вами можно?

– Со мной? – деланно удивившись, женщина покачнулась и уставилась на Андрея. – А почему бы нет? Меня Ольгой зовут. Здесь недалеко ресторанчик есть. Пригласите даму!

В соседнем доме зашли в уютный подвал с вывеской над входом и расположились за столиком.

– Почему вы моей дочерью интересуетесь? – новая знакомая торопливо, словно кто мог помешать, отпивала из кружки пиво. – А про отца её говорить не хочу. Видный был – бабы на него заглядывались – и умный, – рассказчица повертела рукой возле головы. – Ходил надутый как индюк! Подлец – прогнал меня, – глотнув в очередной раз пива, она закашлялась.

– Что с вами, Ольга Васильевна? – к столу подсел белобрысый парень с белым шарфом на шее, в суконной куртке.

– Это Славик, он меня всегда по отчеству называет, – собеседница подмигнула Андрею, – хочу его с дочерью свести. Парень хороший: выпивает в меру и на работу устраивается. В зятья пойдёшь? – она кивнула Славику.

– А как же, – хихикнул тот и откинул назад голову.

– Надо поговорить! – Андрей потянул нового знакомого за рукав и, пока они отходили, доверительно сообщил: – Ты про её дочь забудь – у неё жених есть, и я не советую тебе с ним отношения выяснять!

Расставаясь с новыми знакомыми, Андрей улыбнулся Ольге Васильевне и крепко пожал Славику руку, который отдёрнул её с гримасой недовольства, показывая этим, что ему больно. В Полинином доме Андрей вновь поднялся на этаж и позвонил в квартиру. Не дождавшись ответа, выбежал из подъезда и поспешил между домов к центру города. В торговом ряду, в вещевом магазине, заглянул в отдел женской одежды.

– Вот красивый зелёный халат с белыми цветами, – расхваливала товар звонкоголосая светловолосая девушка в кофте и джинсах.

– Размер нужен, как у вас, – уточнил Андрей.

– На меня зелёный с розами впору. Он дороже стоит.

– Я его покупаю!

– Жене или невесте? – улыбаясь, поинтересовалась девушка.

– Упакуйте, пожалуйста, – поторопил продавщицу Андрей и поспешил расплатиться.

За дверями больничного корпуса таилась тишина. Андрей извинился и попросил проходившую по коридору медсестру передать Полине в палату пакет с халатом. Не спеша, вышел он к автобусной остановке. Грело землю солнце. Прохожих радовал безветренный тёплый день. Андрей решил не ждать автобуса. Мимо многоэтажных домов, пересекая дороги и улицы, вышел к озеру, ещё не до конца освободившемуся ото льда. Озеро в центре города – перегороженная плотиной река Гусь. Летом, в жаркие дни и тёплые ночи, водная спокойная гладь дышит свежестью. От воды до неба – простор. Местами, по берегам разрослись кустарники и деревья. На противоположной стороне – пляж и спасательная станция. В купальный сезон – место отдыха горожан. За плотиной река протекает по территории известного на всю страну хрустального завода – он остановлен. Новоявленные рыночные отношения стремительно сделали предприятие убыточным. Завод, будто бы всеми покинутый, затаился в безнадёжном ожидании. Набережная озера покрыта тротуарной плиткой. Между скамейками наставлены у воды светильники в виде не больших железных деревьев. На каждом таком дереве – по три белых шара. В тёмное время суток они озаряют набережную светом.

Андрей подошёл к Георгиевскому собору. Среди деревьев – асфальтированная дорожка, скамейки, монумент Акиму Мальцову, сравнительно недавно поставленный. Сидя на лавочке, пожилой худощавый мужчина в расстёгнутой наполовину куртке и в фуражке обращался к сидевшему рядом полному человеку такого же пенсионного возраста:

– Сорок лет я на хрустальном заводе работал, а тридцать лет был бригадиром алмазчиков!

Собеседник, надвинув картуз на лоб и сунув руки в карманы ветровки, согласно хмыкал и тяжело вздыхал:

– Надо ведь, такой завод развалили!

Андрей присел на край скамейки и с интересом прислушался к разговору.

– Завод и при прежней власти в почёте был, – худощавый, вытянув руку, тыкал указательным пальцем в пространство. – На проходной, над железными воротами, до сих пор висит муляж ордена Октябрьской революции! Было дело – награждали завод орденом, а теперь обанкротили и растащили. Я вот мечтаю, чтобы нашёлся какой-нибудь олигарх и поднял бы завод! По телевизору на этих богатеев насмотришься – как они футбольные клубы покупают или певиц безголосых раскручивают. Такие деньжищи тратят!

– Значит, невыгодно деньги вкладывать, – высказал своё мнение толстый мужчина, – нерентабельно!

– А ты вложи, – хитро подмигнул худощавый, – технологии внедри, подготовь рынки сбыта, и оно, может быть, воздастся тебе и вернётся троекратно! Хрустальный наш завод прибавлял славу государству – это и при царе было! – привычно подняв руку, он сжал пятерню в кулак и, помолчав, кивнул на здание Георгиевского собора: – Вон какие изделия из хрусталя в музее выставлены! На загляденье! Красота земная!

– Выстроили православный храм, – толстый собеседник говорил с теплотой в голосе, – а сделали в нём Музей хрусталя!

Он, улыбаясь, дружески подтолкнул плечом соседа по лавочке, а тот, достав сигареты, закурил, с нетерпением и желанием затягиваясь дымом.

Андрей, неторопливо обойдя Георгиевский собор, направился в район, где жил. В своей квартире улёгся ничком на диван. Время текло медленно, и ничто не радовало. Два дня, что предстояло отдыхать от работы по больничному листу, он намеревался посещать Полину в больнице. Готовясь ко сну, включил телевизор. По областному каналу за круглым столом беседовали двое пожилых мужчин в пиджаках, светлых рубахах и при галстуках. Уже собираясь переключить канал, Андрей расслышал в разговоре фамилию Нечаев-Мальцов и прислушался:

– Он написал роман о Мальцовых, – отвечал на вопрос седоволосый, с доброжелательным взглядом, мужчина. – Насколько я знаю, рукопись готова к изданию. Особое место в ней уделено личности Юрия Степановича Нечаева-Мальцова, который интересовал автора как меценат с большой буквы! – Седоволосый выслушал реплику собеседника и продолжал говорить: – Автор нечасто бывает в областном центре. По пути к столице нашей белокаменной, в стороне от трассы есть деревня Ветлуговка, там он и творит на лоне природы, – мужчины на экране заулыбались и сменили тему беседы, а вскоре ведущий распрощался с телезрителями.

Вооружившись ручкой, Андрей записал на краю газеты, что лежала на столе, фамилию писателя, о котором говорили с экрана, а также название деревни и адрес областной писательской организации, прозвучавший в монологе ведущего в конце передачи. От нахлынувших светлых мыслей глаза Андрея засветились радостью. Он уже понимал, что будет делать и что должен сделать! Он встретится с литератором, чтобы тот, если это возможно, передал ему на время хоть какую-нибудь черновую рукопись романа о Нечаеве-Мальцове. Андрей привезёт её Полине, которая должна обрадоваться! Полный решимости действовать, он уснул.