Александра Глазкина - Вечер пахнет сиренью. Миниатюры и рассказы Страница 4

И снова тишина. Только кажется, что безмятежную прозрачность вот-вот прервет металлический голос: «Осторожно, сезон закрывается. Следующая остановка – золотая осень».

Уезжаешь, не оглядываясь и не прощаясь, потому что знаешь – если вдруг захочется послушать тишину, есть, куда возвращаться…

У самой воды

Оставив за спиной веселую, пестроцветную и многоголосую кутерьму детского праздника, мы возвращаемся в заброшенные за холодный период владения. Здесь величественно и пустынно. И вновь расстилается под ноги бирюзовый ковер, сотканный из нежнейших водных переливов. И вновь открыта сокровищница: тешь восторженную детскую душу, горстями набирая перламутр и золото. И вновь, расчерчивая небесный купол белоснежными штрихами острых крыльев, летают чайки.

Мы ступаем степенно и величаво, но не выдерживаем, и вот уже срываемся на бег, и расходятся по воде круги от камешков, и возводятся недолговечные в хрупкой своей красоте песочные замки, и ловится на волшебную «удочку» из подобранной палки воображаемая золотая рыбка.

Впрочем, главное желание уже исполнилось. Медленно, под мерный плеск волн, уходит, утекает из души черное, иссушающее, отчаянное. Вымывается, смешивается с прозрачной слюдой, растворяется в пенном кружеве. И приходит покой и умиротворение. И душа наполняется светом и ласковым теплом.

Ловец снов

Вода прозрачная и видно, как на дне, чуть искаженные под нежной текучестью, переливаются камни – красные, белые, серебристые. Сферы и полумесяцы, ромбы и зигзаги. Мы бредем по щиколотку в воде и подолгу замираем, чтобы рассмотреть красоту под ногами.

Сад огромен. Деревья клонятся к земле, на ветках вперемежку – благоухающие розы и бочкастые яблоки, сдобные булочки и хрустальные колокольчики, вызванивающие песню ветра.

Вместо ограды – причудливые арки из облаков. Если сфотографировать небесные переливы, то они навсегда застынут, как памятник фантазии. А в каменных нишах – подношения неведомым снотворцам: ненаписанные книги, незавершенные акварели и недоплетенные кружева.

Но под порывом ветра возникают над садом огненные мосты. И все рушится, опрокидывается. И приходят черные полумаски, чтобы забрать то, что дорого сердцу…

…Я бреду по рождественской ярмарке, но не могу радоваться ни пестроцветью, ни чужим улыбкам. После таких снов на плечи опускается свинцовая тяжесть тревоги и беспокойства. И реальность воспринимаешь, будто пробиваясь сквозь мутную завесу.

А он покачивается на ветру, словно подманивая. Остановись. Посмотри. Задумайся. Хитрое плетение разноцветных нитей, несколько перышек – невесомое белое, игривое бирюзовое, кокетливое бежевое в крапинку. Шелковые ленточки и радужные бусины.

Вот. Вот что мне нужно сейчас больше всего на свете! Купить и повесить в изголовье, чтобы навсегда прогнать из снов темные силы. Просыпаться с мечтательной улыбкой и целый день летать на невидимых крыльях красоты и счастья.

Птица

Первое я нахожу в зарослях сорняков. Угольно-черное, грозящее, поневоле поднимешь голову, чтобы убедиться, не злой ли рок за неведомую провинность посылает стрелы на наши бедные головы. Но, нет, небо синеет, беспечное, приветливое, невинное. А воронье кружит над дальним лесом, охраняя границы несбывшегося.

Второе попадается под ноги на соседском дворе. Искусственное, белое, с капельками серебристого бисера по краям. Словно выпало из плюмажа пажа, почтительно сопровождающего на бал степенно шествующую фею. Нет, мы, конечно, догадываемся, что чудеса живут совсем рядом, но все же вздрагиваем, обнаружив неоспоримое тому доказательство.

Третье рисует цветными мелками дочка. Синие, розовые, желтые частички мела смешиваются с крошками на отмостке, и из этого алхимического действа проступает выпуклое, живое, трепещущее на ветру.

Осторожно укладываю на ладонь: черное, белое, радужное. Дую легонько. Сегодня я – волшебница, я обещала. И вот, встрепенулась, повела тонкой шейкой, показала на минуту искрящуюся бусинку глаза. Правое крыло ее, угольно-черное, несет нам ночные сны, тягучие и закручивающие в спираль тайные желания, несказанные слова и непройденные пути. Левое крыло ее, белое с серебром, несет нам дневные надежды, легкость и прыгучесть, чтобы сотню дел одновременно и все, скользя, играючи, радуясь. А разноцветным хвостом, на котором несет все созвездия, улыбки и весенние краски этого мира, поводит осторожно, взлетая.

Долго кружит, выбирая направление. И вот, исчезает, растворяясь в ласковых объятиях встречных облаков. Вьется, льется, кружит нежной песней обещание. Вернусь, обязательно вернусь, обязательно прилечу к вам снова. Вплетайте ленты в косы. Пейте вечерние туманы. Улыбайтесь зеркалам. Рассыпайте щедро крошки сновидений и стихов. Ждите, распахнув сердца.

Сплетение

Солнечное сплетение. Переплетение ветвей. Оплетка для винной бутылки. Плетение кружева. Заплетать косы, пропуская сквозь пальцы шелковистый поток волос, неспешно, плавно, обдумывая день, текущий или ушедший, осознавая свои чары, глубину и гармоничность. Вплетать ленты, бусины или цветы – по настроению.

Плести венки, не особо задумываясь над движениями рук, но не переставая удивляться разнообразию цветочных красок и ароматов. Тихонько напевая или молча вслушиваясь в птичьи переливы. Наполнять сердце легкостью и безмятежностью летнего дня.

Переплетать крепко свои пальцы, тонкие и изящные, с его, сильными и чуть шершавыми, в страстном порыве, когда так сильно и безудержно желание стать единым целом. Или в приливе нежности, как тайный знак, мы вместе, рядом, рука об руку идем навстречу мечте.

Плести словеса, то замирая и пытаясь облечь в оболочку текста неясные, смутные образы и переживания, то легко и непринужденно, когда тебя подхватывает и несет мощный поток вдохновения и наполненности.

Вплетать в пестрое покрывало жизни причудливый узор обыденных чудес, осторожно протягивая тонкие нити случайностей, чтобы не сбить, не спугнуть, не перепутать. С замиранием и восторгом наблюдать, как из хаоса рождается настоящий мир. Твой.

Узор фантазии

Кому незнакомо это чувство из детства, когда ищешь загадочные узоры и силуэты в сплетении нитей ковра на стене, или разводах побелки на потолке, или в застывших потеках краски на двери?

Заворожить и подтолкнуть фантазию мог простой, самый незамысловатый предмет. Можно часами рассматривать заветную вещь, позволяя мыслям скользить неторопливо. Именно в детстве, как никогда больше, мы умели наслаждаться сутью, смаковать мгновения, не подозревая, что годы спустя придется заново учиться этому, мучительно и упорно.

Может, поэтому мелочь из детства так волнует душу? Безделушки, с которыми связаны самые сокровенные минуты жизни. Ракушка с берега моря, мамина шкатулка с украшениями, керамическая статуэтка с бабушкиного подоконника, растрепанная отцовская книга.

Но самое удивительное, именно с годами приходит умение испытывать ностальгию, но без привкуса горечи, без сожаления о неотвратимости времени. Все эти мгновения живы, пересыпаны лавандой в дальних шкафах памяти и терпеливо ждут своего часа. Стоит услышать знакомую мелодию, уловить запах сирени, наткнуться на старую игрушку, и ты опять становишься ребенком, душа которого переполнена ощущением чуда и верой, что весь мир на ладони. Но теперь тебе еще дан волшебный дар – облекать воспоминания в слова.

Конец ознакомительного фрагмента.