Игорь Родин - Совесть палача Страница 8

Тут можно читать бесплатно Игорь Родин - Совесть палача. Жанр: Проза / Русская современная проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Игорь Родин - Совесть палача

Игорь Родин - Совесть палача краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Игорь Родин - Совесть палача» бесплатно полную версию:
Главный герой – начальник учреждения, исполняющего наказания, в том числе и высшую меру социальной защиты. Он исполняет приговоры своим заключённым. Из-за этого узаконенного убийства его постоянно и со всё большим усилием тревожит собственная совесть. Палач пытается понять и простить себя, найти достойный выход или лазейку, договориться или придушить собственную совесть. В основном при помощи тех, с кем он расправляется. И вот на его пути появляется сумрачный гений, готовый дать ему искомое…

Игорь Родин - Совесть палача читать онлайн бесплатно

Игорь Родин - Совесть палача - читать книгу онлайн бесплатно, автор Игорь Родин

Я знаю, что это ложь и неприкрытый обман, но обманываться рад. Как Пушкин. Я дорожу каждым мгновением этого редкого состояния гармонии с внешним миром. Как сёрфер, поймавший волну, я скольжу по ней, наслаждаясь процессом, чуя, как грусть и тоска тонут где-то позади, не успев укрепиться на моей алкогольной доске, как вина и страх растворяются встречным солёным потоком, как исчезает камень с души, будто он сделан из сахара и теперь расходится в тёплой воде, исчезая и облегчая мне жизнь. И если совсем не думать, что всё это временно и скоро пройдёт, что всё это только самообман, то можно побыть некоторое время абсолютно счастливым.

Покой!

Вот главное наслаждение человека. Не радость, не восторг, не половодье гормонов, не вкус самого изысканного яства, и никакие прочие ощущения, вроде триумфа и доминирования. Никакая власть и никакие блага не выражают той эйфории, которую даёт простой покой. Когда ты ничего не должен миру, и мир ничего не хочет от тебя. Стрелки на весах поймали равновесие. Крашеные зелёные уточки сошлись носик в носик. Как на старом рынке моего детства. Баланс и равновесие.

Покой.

Покой нарушил телефонный звонок. Такси ожидало меня внизу. Я прошёл в комнату и с удовлетворением отметил, что Петя, как примерный отец и муж покладисто уложился в постель. Вернее, он рухнул, в чём был, поперёк не разобранной кровати и теперь что-то себе булькал углом рта в подушку, успев основательно отрубиться. Одну руку он заложил под голову, вторую вытянул вдоль туловища. Ступни висели через край, и на одной ещё чудом покачивался маятником тапок. Рядом с безжизненным телом чернел прямоугольник смартфона. И мне пришла в голову шальная мысль.

Я ухватил его аппарат, порылся в приложениях и отыскал диктофон. Включив, поднёс к губам и замогильным протяжным голосом провыл:

– Пе-е-е-тя-я-я! Пе-е-е-тя-я! Помоги-и-и мне-е-е! Пе-е-е-тя-я, здесь так хо-оло-одно-о! Зачем ты сделал это со мно-о-ой?! Заче-е-ем?! Пе-е-е-тя-я!! У-а-а-а-у-у-у!!

После этого я сохранил запись и теперь откопал будильник. Поставил на его мелодию свою жуткую запись, а время выставил на полчетвёртого ночи. Авось уже проспится и услышит. Потом аккуратно уложил заряженный гаджет на тумбочку, чтобы звук хорошо отражало.

– Спи спокойно, боевой товарищ! – тихонько проговорил я себе под нос, прощаясь. – Родина тебя не забудет!

И вышел за дверь, стараясь не шуметь. Благо она защёлкивалась на замок и снаружи, стоило её захлопнуть. Не дожидаясь лифта, так как этаж у Пети был всего лишь третий, я дробно ссыпался по лестничным пролётам вниз, прихватывая на поворотах стыки перил. Машина терпеливо ждала меня уютным островком света над панелью. Водитель неторопливо и смачно курил в форточку.

Мы помчались по тихим безлюдным улицам с редкими автомобилями, терзаемым только сполохами зелёного, жёлтого и красного светофорных маяков. Фонари проливали конусы какого-то гнойно-коричневого света себе под основания. И ещё мерцали всеми оттенками жёлтого разрозненные и несимметричные окна в панельных унылых «хрущобах» и свежих кирпичных многоэтажках.

Я жил в другом районе и, когда мы въехали в него, разбитые дороги прогнали сморившую меня дремоту. Я часто заморгал и начал озираться, не узнавая привычные улицы. Потом определился и сориентировался, показал шофёру, где удобнее и скорее проехать в наших лабиринтах дворов и проездов.

А когда уже дома выключил свет и с облегчением растянулся под одеялом, вдруг чётко и остро осознал, что совершенно трезв. И первый робкий ночной страшок кольнул меня в сердце комариным жалом, будто проверяя, годится ли эта кровь, чтобы её попортить или стоит подождать, пока клиент окончательно созреет. И не найдя алкоголя в пробе, осмелел.

Кто-то скажет – хороший метаболизм! Здоровое сердце гоняет кровь по чистым сосудам, почки неутомимыми насосами перекачивают через себя жидкость, печень мощным влажным тугим фильтром абсорбирует заразу. Поджелудочная вырабатывает на-гора ферменты, расщепляющие и преобразующие яд в воду и какие-то кислоты. Механизм работает, как часы и мне можно только позавидовать. Ведь мне вдвойне повезло. Я, при всём том обилии алкоголя, что потребляю последние полгода, ни разу не почувствовал себя от него зависимым. Беспричинная рефлекторная тяга отсутствует напрочь. Пью только по суровой необходимости.

Говорят, алкоголь – бич нашего общества. Бич. Кнут. Арапник. Мне вспомнился мой давнишний поход в цирк в компании одногруппников из юридического института. Представление тогда давали не очень интересное для нас, здоровых жизнерадостных лбов, поэтому мы, как могли, сдабривали и веселили его прихваченным с собой пивом. Не таким, какое мы пили с Петей, а обычным, как сейчас модно говорить, порошковым. Дерьмовым пойлом, кое-как дозревавшим уже в «сиськах», с невразумительным, но пафосным названием. То ли номерная «Северная Пальмира», то ли «Жирдяй», не помню. Не в этом суть. Главное, шибало оно по башке здорово, особенно на голодный студенческий желудок.

А изюминкой представления было второе отделение. Чего, собственно, все собравшиеся и ждали, а уж мы, разогретые «пивчанским», особенно, исчерпав в первом все остроты по поводу неуклюжих акробатов, некрасивых гимнасток и несмешных клоунов. И исчерпав само пиво. В антракте мы выскочили в заплеванный вонючий туалет с остатками былой роскоши, покурить. Хромированные рукоятки для ручного слива над фаянсовыми писсуарами с оранжево-ржавыми полосами на внутренних поверхностях. Стены, нарезанные, как вафли, в мелкую клетку облупленного и сколотого кафеля. Широченные, но с почерневшей по краям амальгамой, зеркала. Высоченный потолок и мёртвенные синюшные лампы дневного света, тревожно и неравномерно помигивающие. Хорошо, что граффити тогда ещё только набирало обороты и малолетние вандалы не добрались до такого роскошного сортира, каким был цирковой. И непередаваемый убойный запах настоявшейся на хлорке ссанины.

В фойе и на манеже пахло по-другому. Там, как старая вода в аквариуме, стоял неистребимый запах дикого зверья, приятно-волнующий и будоражаще-тревожный. И когда мы вернулись на свои места, по периметру манежа уже установили высокие прямые решётки. Выступала труппа львов. Всё по одной заезженной схеме – прыжки через кольца и друг друга, пробежки и прочая лабуда, честно говоря, не этим мне то представление запомнилось.

А вот под занавес маэстро укротитель вдруг предложил любому из зрителей войти один на один в клетку со львом. Мои оголтелые и чумные от пива товарищи принялись возбуждённо подначивать и подпихивать меня в плечи, и я, сам уже возбуждённый и заинтригованный, неожиданно решился и поднялся. В голове билась мысль, смогу ли я, не страшно ли мне там будет и, как ни странно, успеть бы вперёд любого другого добровольца. Но больше дураков не нашлось и я, с неким замешательством ступил на опилки круглой плоской чаши манежа.

Усатый, наряженный в гусарский мундир помидорного оттенка, маэстро восторженно вещал про мою смелость, потом махнул кнутом с оглушительным, как выстрел, щелчком. Милостиво дал его попробовать мне. Я, чувствуя себя почти Индианой Джонсом, взял бич, или кнут, как потом он объяснил, арапник, и тоже залихватски махнул. Но щелчка не вышло. Зал обидно посмеялся над моей неловкостью. Оказывается, не простое это дело, разгонять кончик хлыста до сверхзвуковой скорости, дающей тот самый сочный щелчок.

А потом он коротко проинструктировал меня о том, чтобы я стоял и не вздумал шевелиться, когда в манеж войдёт лев. И покинул арену в наступающей тишине, громко лязгнув железом решётки. И когда я остался один, если не считать одинокой тумбы, посреди этого амфитеатра, как неумелый гладиатор с дерьмовым кнутом, а все тысячи глаз с жадностью ждали зрелища, мне стало не по себе. По спине невольно побежали мурашки, а пальцы впились в арапник.

Часто забухтела барабанная дробь, и под скрип калитки на манеж вышел, неслышно ступая мягкими сильными лапами, здоровенный гривастый лев, тёмно-жёлтый с коричневыми подпалинами, даже с виду бывалый и матёрый. Вот тут-то я окончательно осознал, что стремительно трезвею. Лев чуть приостановился, внимательно меня осматривая, а моя душа рухнула в самые пятки, напоследок так крутанув стартер сердца, что оно застучало быстрее поршня в мотоциклетном цилиндре. Зверь же, оценив это жалкое зрелище, привычно протрусил к тумбе, вскочил на неё и устало ссутулился, вновь вперив в меня свои круглые жёлтые глазищи. А я смотрел, не моргая, следил за каждым его движением и быстро, неуклонно трезвел. Сколько это длилось, я не помню, но к друзьям я вернулся в растрёпанных чувствах из смеси радости и обиды пережитого страха, совершенно трезвым.

Вот и сейчас страх выгнал из меня весь алкоголь. Потому что на мой вечно пустой внутренний манеж выползла из глубин подсознания моя жёлто-палевая гривастая совесть с совиными глазами. Она по-хозяйски запрыгнула на тумбу, словно понимая, что дрессировщика, способного защитить, на этом ночном представлении не будет. И можно не спешить. А я осторожно следил, сжимая арапник трезвомыслия, пользоваться которым я так толком и не научился. И запах страха, как запах львиного мускуса, слоился по этому призрачному цирку, ничем не выветриваемый.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.