Инна Тронина - Операция «Купюра» Страница 8

– Костя, мне твоя мама нужна, – объяснил Грачёв, снимая куртку и шапку. – Можно, я её у вас дома подожду?

– Заходите. – Костя толкнул дверь в большую комнату. – Она сказала, что скоро придёт.

Грачёв, войдя, по въевшейся привычке оценил обстановку, потому что это, как правило, помогало в работе. Итак, мебель стандартная, но достаточно дорогая, на полу ковёр, посреди комнаты – полированный тёмный стол. Никаких следов гулянок и пьянок – всё чисто прибрано; только валяются на полу детские игрушки. Почему-то вспоминалась Верка-Модистка из «Места встречи» – похоже, здесь такая же ситуация. С той только разницей, что Лилия Селедкова явно не бедствовала, имела какой-то солидный источник дохода – хотя бы в недавнем прошлом. Но бандиты вполне могут похаживать к ней для разных развлечений – вон и ребёнок давно привык.

Всеволод услышал за спиной возню и увидел, что на диване сидит ещё один малыш – лет двух или около. Он был похож на брата – такой же черноглазый, только с более тёмными волосами. В руках он держал игрушечную моторную лодку и смешно надувал толстые щёки. Этот бутуз был в голубом вязаном костюмчике с аппликацией на груди.

– А это – Яшка! – указал на него Костя. – Братишка мой. Он ещё плохо говорит…

– Ясно! – бодро сказал Грачёв. Почему-то он чувствовал себя неловко, хоть и пытался это скрыть. Чтобы немного остыть, он прошёлся туда-сюда по комнате, постоял у окна, глядя в тёмную пропасть двора. Там действительно почти не было огней – только летел снег.

Странная история – дети так привыкли к визитам посторонних мужиков, что и маленький не боится, даже не волнуется. Смотрит спокойно, даже заинтересованно, но, в то же время, как и старший, не лезет на руки, не напрашивается на ласку и внимание. Скорее всего, их маманя устроила бордель на дому, и дети давно с этим смирились. Вернее, не смирились даже, а просто считают, что так и надо…

Тем временем Костя, уже не обращая внимания на Грачёва, занялся с братом. Он придвинул к дивану полиэтиленовый таз, взял у Яшки лодку, завёл её и пустил по кругу. Маленький пришёл в неописуемый восторг – он пронзительно орал, хохотал и колотил ладошками по воде, от чего во все стороны летели брызги.

– Костя, а что, дядьки сюда к вам часто ходят? – не удержался от щекотливого вопроса Грачёв. Конечно, ему до этого дела нет и быть не может, но сейчас была важна любая мелочь.

– А каждый день, – невозмутимо ответил мальчик. – И двое бывают тоже. Сначала один с мамой спит, а потом и другой приезжает. Она нас на ключ запирает в комнате…

– Интересно, – вполголоса сказал Всеволод и потрепал Яшку по голове. – А запирать-то вас зачем?

– Чтобы не бегали тут и им не мешали, – обстоятельно разъяснил Костя.

Грачёв хотел ещё что-то добавить, но в это время услышал, что в замке входной двери поворачивается ключ. Костя уже хотел броситься в переднюю, но Всеволод взял его за локоть и остановил.

– Погоди-ка… Посиди пока здесь.

– Почему? – Мальчик, тем не менее, подчинился. Он держал в руках лодку, и с неё на ковёр капала вода.

– Костик, сумку возьми! – приятным звонким голосом крикнула женщина из прихожей. – Ты где там застрял?

Грачёв, опередив мальчишку, вышел из комнаты, и женщина испуганно вскрикнула. Этого человека она явно не знала и не ждала на ночь, и потому в панике чуть не выскочила обратно на лестницу. Продуктовую сумку мать семейства уронила на пол, но, похожа, там ничего не разбилось.

– Спокойно, гражданка, всё в порядке! – весело сказал Грачёв и достал удостоверение. – Никто вас не скушает. Наоборот, я хочу вам помочь – чтобы это не сделали другие…

Лиля Селедкова на портрете была очень похожа – только эта, живая, была одета. В «дутом» светлом пальто, в шапке из чернобурки и коротких итальянских сапожках, она выглядела не жрицей разврата и не хозяйкой притона, а самой обычной, измученной женщиной из очереди. Такие тысячами бегали по улицам города и нацело сливались с пейзажем.

Она не сразу смогла взять удостоверение, а и потом быстро вернула, лишь скользнув по нему взглядом. Приоткрыв малиновые блестящие губы, Лиля смотрела на нежданного гостя пустыми глазами, и никак не могла сообразить, что теперь делать.

Зато Костя, с интересом наблюдавший за происходящим, очень удивился:

– Так вы чего, не спать пришли?

– Возьми сумку и отнеси на кухню! – Лилия наконец вышла из столбняка. – Кефир поставь в холодильник. Мне… раздеться можно?

Всеволод взял у Кости слишком тяжёлый для него баул – чёрный в красную клетку, помог выгрузить нехитрые покупки. Потом вернулся в прихожую и представил, КАК Лиля может раздеться. Но очень быстро справился с собой и опять стал серьёзным.

– Конечно, раздевайтесь, Лилия Николаевна. У нас с вами долгий разговор будет…

Селедкова, услышав, что гость знает её имя-отчество, посерела лицом и закусила губу. Ага, значит, уже горячо, и она боится сказать лишнее. Не ожидала, что её так быстро вычислят, не успела приготовиться, посоветоваться с дружками – вот глаза и забегали. Сразу видно, ей есть, что скрывать, и эту золотую жилу нужно разработать немедленно. Интересно вообще-то, какая Лилия в боевой раскраске? Не в таком же виде она клиентов принимает…

– Вас сын впустил? – отрывисто спросила хозяйка.

Она сняла пальто и шапку, разулась, надела симпатичные домашние тапочки и прошла в комнату, сильно ссутулив плечи. Обрадованный Яшка тут же бросился к матери, вскарабкался на неё, как на дерево, заверещал, обнимая за шею. Лилия, покосившись на Грачёва, опустилась на диван, прижала к себе ребёнка – будто защищалась.

– Да, Костя даже глазом не моргнул. Привык, говорит, к гостям. А вообще-то неправильно так поступать, гражданочка. Может ведь не недобрый человек зайти, сделать детишкам плохо. Вы бы научили Костика спрашивать, кто там – пригодится в жизни. Душа нараспашку – это не всегда здорово.

Селедкова всё поняла, уловила иронию и криво усмехнулась. Всеволод отметил про себя, что такая гримаса очень ей не идёт.

– Одна я. что ли, такая? Не в отелях же ошиваюсь, а в своём доме, и никому при этом не изменяю. Другие бабы приличным мужьям рога ставят – или скучно им, или новую шубу хочется или кольцо с бриллиантом. А мне что делать прикажете? Бывший мой муж – молдаванин, сбежал отсюда к себе на родину. Теперь его век не выцарапаешь оттуда, а, значит, алиментов не жди. Там ведь Советской власти нет уже – всем Народный фронт заправляет. А вы на него очень похожи, между прочим. Ну, прямо копия – даже не думала, что такое бывает. Я, когда вас увидела, перепугалась страшно. Думала, он явился деньги просить. Мне же родители немного дают, на внуков, вот он и нацелился. Как я только вышла за него, за козла такого – теперь сама себе удивляюсь! Конечно, девчонкой была, жизни не знала. Мы же тогда, в хорошие времена, такие были доверчивые…

– Да вы и сейчас мало чему научились, – грубовато перебил Грачёв. – Значит, вы приняли меня за бывшего мужа? Получается, испугались его, а не сотрудника КГБ? Странно в наше время – сейчас страшнее чекиста зверя нет. Вас не удивляет, что я приехал сюда?

Лилия растерянно оглянулась, подкидывая на руках Яшку, и в это время в комнату вошёл старший мальчик. Она поспешно протянула ему маленького.

– Костик, возьми Яшеньку, и поиграйте у себя. Нам с дяденькой поговорить нужно по делу. Не мешайте нам, ладно? А потом убери тут, а таз в ванную отнеси. И так сыро в квартире, а ты ещё лужу налил! Сколько раз говорила – лодку в комнате не запускать…

– Ладно, – всё так же спокойно, терпеливо сказал Костя и увёл братишку за руку из большой комнаты, прикрыл за собой дверь.

– Закурить не найдётся? – произнесла Лиля ту сакраментальную фразу, с которой начиналось большинство любовных приключений и смертельных драк.

Грачёв протянул пачку «Монте-Карло», и Лиля с уважением взяла одну сигарету.

– Богато живёте в органах! – заметила она, наклоняясь к зажигалке Грачёва. – У меня ни один знакомый таких не курит. Так вы по какому поводу приехали? – Лилины глаза снова забегали. – Муж бывший что-то натворил? Или, может, друзья мои нашалили?

Всеволод выпустил дым из ноздрей и поинтересовался:

– Фёдор Авксентьевич Гаврилов был вашим другом?

– В смысле?.. – Лилия сдвинула к переносице соболиные брови. Маленький рукой с длинными малиновыми ногтями она пробежалась по пуговицам кофты из козьего пуха.

– Ну, в каком смысле может быть друг? – удивился Грачёв. – У вас были с ним… м-м… близкие отношения?

– Да что вы! – Лилия рассмеялась – снисходительно и весело. – Федя же полный импотент, старый пенёк. Он голых баб только рисовал, потому что больше ничего не мог. Ну, за коленку там возьмёт, грудь потрогает… А больше ничего. Сам, конечно, весь в поту, и глаза масляные. У него было много натурщиц – меня подруга привела. Тем, видно, Федя и удовлетворялся. Впрочем, каждый развлекается, как может, – философски заметила Лилия и стряхнула пепел с сигареты. – А почему им КГБ занимается? Он что, Родине изменил? Вообще-то Федя мог – он отмороженный такой демократ. Говорил, что при Брежневе сидел, но я не верю…