Andrew Лебедев - Гаs Страница 21

У Юриста было веселое игривое настроение.

– Юлечка, познакомься, это господин Сухинин, член Совета, акционер и вообще наш партнер, – скалился Юрист, – видишь, Юлечка, как мало набирает в телегу господин Сухинин, это не потому что у него маленький автомобиль, а потому что у господина Сухинина маленькая семья.

Еще не хватало, чтобы он сказал ей, что у меня маленький член, – подумал про себя Сухинин и отвесил юристовой жонке вежливый поклон.

– А у нас вот большая семья, плюс любовник жены и плюс две мои любовницы, – глумливо острил разошедшийся и распоясавшийся Юрист, – вот мы и набираем.

Действительно, в их повозке уже не было места, так ворох ширпотреба и дорогого продовольствия опасной горкой возвышался над решетчатыми бортами телеги.

– Ну, желаю вам приятных покупок, – еще раз поклонившись глупой загорелой жонке Юриста, сказал Сухинин, – недаром у нас в Архангельской поморы говорят: "трясочки не поеш – не поработаш!" Загорелая Юля глупо улыбалась, совершенно не поняв юмора.

– Кретины, женятся чтобы создать типовую стандартную ячейку потребления, – злобно шипел Сухинин, толкая перед собой свою почти пустую телегу, – чтобы не скучно было с друзьями на горнолыжные курорты парами ездить, и стандартных дур себе выбирают, чтобы свингом заниматься, поменяешься секс-партнершей, поменяешься такой жонкой с приятелем, так и не заметишь, что не своя… Потому как все они одинаково тупые, одинаково бездушные, одинаково чванливые высокомерные дуры, способные обсуждать преимущества порше перед мазаратти, но не способные искренне расплакаться, когда у подруги заболеет ребенок. А вот Олеся…

И тут в горле у Сухинина вдруг образовался ком.

Я хочу ей позвонить.

Я хочу увидеть ее.

Это было в Волгограде в одна тысяча девятьсот семьдесят четвертом году.

Митрохин приехал туда на строительство газопровода Уренгой-Помары-Ужгород рядовым бойцом ССО. Только что еле-еле с тройки на четверку сдал весеннюю сессию за шестой семестр и без стипендии переполз на четвертый курс. А деньжата были нужны. Самое время расцвета любовных игр настало. А любовь всегда нуждалась в средствах. И самому хотелось выглядеть красивым, а это сверх мамашиных-папашиных вливаний требовало "экстра-мани", потому как если пальто и костюм по мнению родителей, были необходимы ребенку, учащемуся в ВУЗе, и родители покупали их юному Митрохину из своих, выполняя тем самым свой общественный долг, а вот американские джинсы по их мнению и кожаная лакированная курточка на молниях, это уже было пижонством и излишествами и на такую одежду родительский бюджет не раскошеливался. А кроме того Митрохину был необходим вертикально стоящий катушечный магнитофон "Юпитер-стерео" с колонками. И уж на это самое раскрутить родителей ну никак не представлялось возможным. Мама, та наивно полагала, что и старенький моно-магнитофон "Айдас" и без того слишком громко играет в Юркиной комнате – все эти Юрайя Хипп и Дип Парпл с Назаретом… Куда уж тут еще и стерео Юпитер с колонками – не нужен он мальчику и громкая музыка она только мешает занятиям.

Деньги были нужны не только на джинсы "Рэнглер"… (причем на обязательно клёшеный "рэнглерочек")… денюжки были нужны и на Юпитер-стерео – это само-собой, но они были нужны и на развлечения. На бухло… на бухалово, причем на хорошее бухалово. Ведь пригласить однокурсницу домой (покуда родители на работе, а сами мы мотаем-прогуливаем две первые пары) – надо бы и приличного вина выставить…

Токай – Фурминт например. Или уж на худой конец – Алазанскую долину. Вобщем, вписываясь бойцом стройотряда, юный Митрохин предполагал заработать. А – на джинсы, Б -на стерео-магнитофон, и В – на беспечную весёлость жизни на весь осенний семестр. Особенно мечталось Митрохину о сентябре… В сентябре так классно мотать лекции! До зачетов и до сдачи курсовых далеко, деканат еще не начал лютовать, так хватай подругу со второго курса из тех, что живут в общаге и потому не очень скованы предрассудками, и тащи ее на хату, покуда маман с паханом на работах гроши зарабатывают! Магнитофон-Юпитер на полную мощность, Юрайя Хипп, Дип-Папл, Назарет… Бутылочка Токая на столе, сигаретки "Мальборо" от спекулянта Эдика с четвертого курса… И вот уже у девочки глазки затуманились, вот уже и две верхних пуговки на кофточке расстегнуты, вот уже и рука проникла в чашечку бюстгальтера…

Строить им следовало подъездные и станционные железнодорожные пути временной грузовой станции, на которую вскоре непрерывным потоком должны были начать прибывать составы с трубами большого диаметра – прямо из ФРГ, как шепотом говорил их бригадир Сева.

Вообще, этот участок газопровода строили Чехи. Но пересечение нитки с рекой Волгой было слишком сложной и ответственной задачей и её выполнял наш советский Двадцатый трест Главного управления строительства Министерства нефтяной и газовой промышленности.

Чехи, тем не менее, на стройке попадались. Все на зависть – патлатые, моднявые, все в американских джинсах, и если не по рабочему, а по выходному, то в шузах на платформе.

– Поехали в выходные в город, – предложил тогда Пузачёв, – чехи в городе кафе открыли для своих, Острава называется, там и пиво чешское, и сливовица, и повар чех, кнедлики-хренедлики и всё такое…

Главным тормозом было то обстоятельство, что при любых рамсах на вылазку в иностранное кафе денег у них не было.

– А еще у чехов можно джинсы купить, – сказал Пузачёв, – чехи джинсиками приторговывают за милую душу.

Вобщем…

Колебались, но не долго.

Решились-таки пойти, да украсть два рулона сетки "рабица"…

Сетка эта у них на гидроизоляцию шла.

Под станционными путями трестовские трубу коллектора прокладывали, и сверху по гидроизоляции сетку "рабица" клали, её потом под раствор и засыпали грунтом.

Сетка должна была гидроизоляцию от разрывов предохранять.

– Эх, и хорошая же с этой сетки загородка для кроликов! – вздыхал их бригадир Анатолий, назначенный в отряд из местных строителей, чтобы студенты браку в работе не понаделали.

И без Анатолия было ясно, что сетка дело стоящее.

Недаром сетку эту вместе с рубероидом прораб велел на ночь запирать в кладовой вместе с инструментом.

– А не то покиздят всё, идти их мать, – плевал на землю прораб, растирая плевок кирзовым сапогом.

Воровать пошли после ужина.

У Митрохина был ключ от висячего замка. Взяли три рулона сетки и два рулона рубероида.

– Эх, хорошо бы машину, – кряхтя и сгибаясь под тяжестью ноши, сказал Сухинин.

– Тебе еще и бабу и отсосать, – передразнил его Пузачёв, – неси, давай, и помалкивай.

С покупателями Пузачев договорился заранее.

С двумя местными из тех рабочих, у кого свои дома и своё хозяйство с кролями, с поросёнками… Им эта сетка рабица на клетки для кур, да для кроликов, ох как нужна! А рубероид – тоже всегда в хозяйстве сгодится – крышу в сарае сделать, или если в доме протекла – то починить.

За всё-про -всё эти двое местных обещали дать им сто пятьдесят рублей. Как раз на три пары джинсов – Пузачеву, Митрохину и Вовке Сухинину.

Шли в полной темноте по узкой тропинке, да по косогору.

Падали два или три раза, смеялись, шипели друг на друга, ругались…

Наконец, пришли.

Мужичонки эти стоят. Тачка у них с собой – запасливые.

– Вот сто рублей, больше нету, – сказал тот мужичонка, который постарше.

– Но мы же договаривались на сто пятьдесят, – возмутился Пузачёв.

– Больше нету, хочешь, бери, не хочешь, не бери, – сказал тот, что помоложе.

Ну и что с ними? Драться что ли!

Взяли стольник, да назавтра махнули в город Волгоград.

Кто не бывал в Волгограде, тот не знает… А так – город вытянулся повдоль реки Волги на манер страны Чили, что тоже вытянулась повдоль Тихого океана…

Только страна Чили вытянулась на тысячу километров, а город Волгоград только на пятьдесят… Но все равно это очень и очень много.

Кстати, Москва в диаметре в среднем пятьдесят километров. Но это в диаметре…

А Волгоград – полосочка вдоль реки. Длинная и тонкая, как глиста.

И по всей длине ходит скоростной трамвай.

На нем и поехали.

В Остраву выстроилась офигенная очередь желающих.

– Ничего себе! – присвистнул Митрохин, – нам ни в жисть туда не попасть, если не повезет.

Однако, повезло.

Оказывается, бойцам стройотрядов в форменных зеленых курточках был приоритет. А тем более в таких красивых как у Пузачёва, Митрохина и Сухинина. У них на спинах контуры Петропавловской крепости и надписи полукругом: ЛЕНИНГРАД… ССО Горного института…

– Это наши, – по русски сказал кто-то из чехов и приобняв ребят за плечи, протащил мимо грозного швейцара.

Внутри пахло пивом и хорошими сигаретами.

В углу наяривал самый настоящий джук-бокс, заправленный англо-американскими и чешскими пластинками. Из джук-бокса, что вместо крон приспособился глотать юбилейные ленинские рубли, неслись то златогласые песни Карела Гота, то забойные рифы модной группы Бахман Тёрнер Овердрайв…