Ярослав Питерский - Падшие в небеса Страница 24

Но никто не мог предположить, что уже через год Вилор останется сиротой. Летом шестьдесят третьего, в канун официальной свадьбы Натальи и Андрея случилось страшное. Будущие молодожены и родители годовалого Вилора погибли во время прогулки по местному заповеднику «Столбы». Залезли на скалу под красивым названием «Перья» и оба сорвались вниз. Очевидцы рассказывали они так и летели, держась за руки. Павел и Вера непроизвольно стали родителями маленького Вилора. Но беда не приходит одна. Через пять лет Клюфт потерял и свою любимую. Вера Петровна Щукина скончалась скоропостижно. Эта смерть была настолько нелепой, что Павел в нее долго не мог поверить. Щукина во время одной из командировок по северу края заболела воспалением легких. Потом была пневмония и стремительный отек легкого.

Верочка умерла через сутки пребывания в крайкомовской больнице. Павел не верил в это полгода. Он вновь остался один. И его от смерти, от тоски и одиночества, спас шестилетний Вилор, которого, не смотря на трагедию, нужно было воспитывать. Вот так и остались они жить одни в большой квартире внук и дед. Клюфт, вспоминал все это лежа на кровати. Вспоминал и тихо плакал. Слезы катились, по его морщинистым щекам оставляя влажные дорожки в старческих бороздках. «Эти люди! Эти люди! Фельдман и Маленький. Кто они? Как они поступили с моей судьбой? Виновны ли они в том, что все так произошло? Кто виноват, что жизнь моя получилась такой? Фельдман и Маленький! Господи их уже нет!»

Павел вспомнил, как умирал Фельдман. В сорок третьем он встретил его в Москве, прямо на улице Горького. Борис Николаевич был не в себе. Он брел по главной улице Москвы с опустошенным взглядом. Это был дряхлый разбитый старик, который искал, как показалось Павлу одного, своей смерти. Как оказалось, Клюфт навел справки. Фельдман был инструктором в наркомате пищевой промышленности. Но в сорок втором врачи обнаружили у него рак желудка. Оперировать себя он не дал, так и умер в сорок третьем в мучениях, тоске и одиночестве. Клюфт долгое время пытался навести справки и о еще одном ненавистном ему человеке, молодом следователе красноярского управления НКВД — Андроне Маленьком. Кто был этот тип? Почему он помог Вере и за что он так поступил со своим ровесником тогда, в далеком тридцать седьмом. Павла долгое время мучила одна и та же мысль, вернее идея — найти и отомстить этому человеку. Как, он не знал? Но найти его хотел, с какой-то маниакальной настойчивостью. Но, увы! Навести справки в НКВД, а затем в КГБ, о сотруднике этого секретного ведомства просто невозможно рядовому гражданину СССР. Три попытки Клюфта розыска Маленького вызвали у представителей госбезопасности лишь раздражение. Павла пару раз вызвали в кабинеты серого дома на проспекте Маркса в Красноярске, (там находилось управление местного УКГБ) каких-то странных людей в штатском и давали настойчиво понять, что ворошить прошлое не желательно. И если гражданин Клюфт продолжит свой поиск — то последуют ответные меры. Что это за меры Клюфт не знал. Но испугался! Он вдруг представил, что его и Фельдмана побег из истребительного лагеря поселка Орешное может открыться. А вместе с побегом может открыться и убийство двух конвоиров. Может вскрыться и вся эта история с путаницей его имени и дела Клюфта — Клифта. А это ничего хорошего не сулило. И Клюфт отступил. Он понял, что никогда уже не сможет найти своего мучителя Андрона Маленького. Но сейчас Павла волновало совсем другое. Этот загадочный визит человека из прошлого. Этот гость из прошедшей жизни. Этот человек-фантом, богослов Иоиль! Неужели он вернулся. Неужели он вновь появился в его жизни, что бы принести беду! Тогда в тридцать седьмом он стал предвестником трагедии! Он стал черной меткой в судьбе! И вот опять! И вот он появился. Появился! Он есть! Он существует, если его видел и говорил с ним внук Вилор! Значит, он не был видением или сном! И это пугало Павла! Он боялся! Он ощущал ужас! «Господи! А я ведь совсем забыл о нем! Господи! Неужели ты мне вновь послал этого человека! Зачем? Зачем? Он не нужен мне! Его речи! Они разрушали мое сознание! Тогда шестьдесят лет назад! Он сломал меня! Морально! Он заставил меня стать другим! Господи! Ты вновь даешь мне новое испытание!» — мучительно рассуждал Павел. Он вдруг вспомнил, что давно не ходил в церковь. Он вдруг понял, что ему обязательно нужно сходить к священнику! Обязательно поставить свечку у алтаря! «Когда, когда это началось? Я стал забывать о нем! Я вычеркнул его из своей памяти после тех страшных десяти дней после побега! Но он вновь, вновь пришел!» Павел понимал, что пытается специально заставить себя ненавидеть Иоиля. Он пытается вселить в своем сердце жестокость и отвращение к этому человеку-фантому. «Но зачем? Почему! Ведь он говорил очень правильные вещи, которые меня раздражали!»

Павел вдруг поймал себя на мысли, что они неизбежно встретятся с Иоилем. И это неотвратимо, и это произойдет, как бы он Павел Клюфт этого не хотел.

Седьмая глава

Очередной будний день в редакции красноярской газеты под оригинальным и простым названием «Сегодня» начался как всегда. Суматоха в кабинетах, курилке и коридорах. Человеческая биомасса, называемая журналистами, репортерами, редакторами, корректорами и техническими работниками, гудела, двигалась и «всасывала» в себя информацию для очередного будничного выпуска, что бы затем выплеснуть ее на бумагу типографской краской, разнося листы по городам и весям Красноярского края. Газета «Сегодня» была одной из самых популярных в регионе, негосударственных изданий. Комментарии и интервью на ее полосах читали самые высокие чиновники и влиятельные люди не только Красноярска, но и соседних областей и республик. А попасть в статью в качестве героя означало автоматически стать известным. Правда популярность могла быть и со знаком «минус» если герой публикации был представлен автором статьи или заметки в отрицательном виде. Главный редактор газеты «Сегодня» Артем Григорьевич Сидоров, высокий стройный мужчина, с темной шевелюрой, гладковыбритыми щеками и подбородком, карими усталыми глазами и ухоженными отполированными ногтями, медленно шел по коридору. Попадавшиеся навстречу подчиненные услужливо кивали головами, стараясь показать шефу, «я сегодня пришел без опозданий». Сидоров дружелюбно улыбался в ответ, мимолетно оценивая взглядом внешний вид своих сотрудников. Особенно тщетно он смотрел на молоденьких стройных корреспонденток и редакторш, которые, как правило, были одеты в короткие юбки. Негласное внутреннее правило газеты «Сегодня» гласило: «чем короче у тебя юбка и стройней ноги, тем быстрее тебя заметит „главный“ и повысит в должности» Артем Сидоров был человек практичный и умный. С мягким характером, он в тоже время, умел «добиться своего» убеждениями и лаской. Говорил Сидоров нежно и певуче. Его слова вызывали у собеседника лишь положительные эмоции. Артем умел делать так, что нужный ему человек, попадая в его сети обаяния, сдавался и становился либо союзником, либо его поклонником и другом. В тоже время Сидоров был талантливый журналист и организатор. Он сумел выстроить информационную и идеологическую политику своего издания так, что газеты бала уважаема властями и почитаема простыми читателями.

Одной из последних находок стала колонка литературного критика. Оказалось, что население города и края соскучилось за время перестройки и бандитского беспредела начала девяностых о духовных ценностях и анализе творчества. Вести колонку под названием «Критика всерьез и сразу» он пригласил известного в городе литератора и литературного обозревателя Валериана Скрябина. Сидорову нравилось, как Скрябин буквально размазывал в своих статьях местных авторов поэм и повестей. Ему импонировало, как Валериан глумился над постановками провинциальных режиссеров театров и «пускал под откос» музыкальных зазнаек с их попытками писать сонаты и увертюры. Это, по мнению Сидорова, добавляла эдакую «перчинку» в его газету, поскольку «Сегодня» могла считать себя тем изданием, слово которого становится судьбоносным для творческих личностей. И это приносило свои плоды. Местные литераторы и театралы в попытке понравиться Скрябину порой устраивали настоящие словесные дуэли, почти переходящие в ругань, на полосах газеты. А, именно это Сидорову и надо было. Именно это и влияло на рост популярности и постоянно растущий тираж, который вплотную подскочил до цифры в пятьдесят тысяч. Что для региональной российской газеты конца двадцатого века было уникальным достижением. Но сегодня Сидоров ждал с опаской очередной резкой статьи от Скрябина. Он знал, эту статью со страхом и в тоже время надеждой ждут в управлении культуры администрации края. Через — чур резкая критика его литературного обозревателя может не понравиться самому губернатору, который лично пригласил столичного режиссера поставить спектакль по пьесе местного драматурга в краевой драмтеатре.