Аллаверды Хаидов - Мой дом - пустыня Страница 9

Вскоре Ленгер-ага отыскал детенышей погибшей тигрицы. Они были не больше кошки. И хотя у них только что открылись глаза, они уже рычали. Охотник хотел поймать их, но они удрали. Все-таки, ему удалось их догнать и дотащить до дома.

Очень скоро они научились есть мясо. С каждым днем стали проявляться их повадки хищников. Если сегодня маленькие тигрята атаковали кошку, то завтра они нападали на козленка. Тигренка-самоучку Ленгер-ага отдал в зоопарк. Он полагал, что одному братцу будет легче преподать уроки «вежливости». На спине оставшегося тигренка были резко очерченные полосы. Может, поэтому Ленгер-ага назвал тигренка «Ала», что значит «пестрый». Он быстро привык к этой кличке, и, когда слышал «Ала!», настораживал ушки, и, загребая большими лапами, шел к человеку. Достигнув года, Ала стал крупнее самой большой собаки. Теперь лесник держал своего тигра на цепи. Собаки стали его заклятыми врагами. Почуяв тигра, они либо убегали, поджав хвост, либо начинали лаять до хрипоты, до истерики. Только один был у него друг — это собака хозяина. Она любила тигренка. Они спали в одной конуре, целыми днями возились во дворе. Правда, собаки всего села сторонились ее, ведь от нее пахло ненавистным тигром.

По всей округе быстро разнесся слух о том, что у лесника живет тигр. Люди стали приходить взглянуть на него. И эти глазеющие на него люди вызывали в тигре ярость. Ленгер-аге становилось все труднее. Каждый день тигренку нужно было давать три килограмма мяса.

Но охотник боялся другого. И однажды случилось то, чего он боялся больше всего. Кто-то оставил калитку не запертой. Собака выскочила за калитку. Ала рванулся за ней. Цепь, конечно, оборвалась. Ала пошел по улице. Какой поднялся в селе переполох! Собаки зашлись в лае, коровы мычали, люди разбегались куда глаза глядят. Услышав шум, Ленгер-ага вышел из дома, чтоб узнать, что произошло. Не обнаружив тигра во дворе, Ленгер-ага кинулся за ним. Он нашел его на краю села. Тигренок взобрался на холм и смотрел в пустыню. Услышав знакомый голос, тигр подошел к хозяину. Ленгер-ага на цепи привел его домой. На этот раз все обошлось. Ленгер-ага накрепко привязал тигра, но понимал, что впредь уже не сможет держать Ала во дворе. Зверь привязался к человеку. Он понимал его и охотно выполнял все его команды. Ленгер-ага предполагал держать тигра как собаку и брать его с собой на охоту. Однако каждую минуту можно было ждать каких-либо неожиданностей. Встал неизбежный вопрос: как быть дальше? Сдать в зоопарк? Нет. Он вырос на свободе, обречь его на жизнь за решеткой Ленгер-ага не может. Отдать в цирк? Но тогда, значит, навсегда распроститься с ним. Охотник решил отвести зверя туда, где он его нашел. Пусть живет на свободе. Сила дана ему, чтоб быть властелином гор.

И вот одним весенним вечером Ленгер-ага сел на свой мотоцикл и, ведя за собой тигра, выехал из села. Их провожал вой собак. Ала казалось странным, что хозяин нигде не задерживается, не останавливается.

Словно не решаясь идти в незнакомые места, тигр иногда отставал. Тогда Ленгер-ага останавливал мотоцикл, подзывал к себе Ала и давал ему кусочек сахара. Ала очень любил сахар. Глубокой ночью Ленгер-ага достиг одного из ущелий Дегирмена в долине, где течет Якут.

Ленгер-ага устроил привал в обычном месте, под старой ивой, и лег спать.

6

Жизнь на свободе казалась необычной для годовалого тигра. Его все поражало. Ала понравилась равнина — такая огромная, сколько ни гоняйся за запахами, все равно не добежишь до конца ее. Впервые Ала так близко видел горы. Все поражало его, и все казалось знакомым. Память хранила то, что происходило с его предками, когда его и в помине не было. Тигренок лежал, опустив голову на передние лапы. Он слушал журчание ручья, которое тысячелетиями слушали его предки, он смотрел на горы, где они жили. Но ему не хотелось оставлять человека, спавшего под ивой. Он казался тигренку самым сильным, и рядом с ним ему было спокойно и сам он себе казался таким же сильным. Рассвело. Взошло солнце. А хозяин все еще спал.

Старик проснулся, когда солнце поднялось над горами и солнечный луч копьем прорезал Листву ивы. Старик приподнялся и сразу увидел тигра — тот лежал у него в ногах, положив большую голову на передние лапы. Он не собирался уходить. Ленгеру-ага пора было возвращаться в село. Тигр двинулся за ним. Ленгер-ага, остановил мотоцикл и приказал тигру оставаться. Он погладил его голову, почесал за ушами, дал кусочек сахара и тихим голосом, который так любил тигренок, скомандовал:

— Сидеть!

Тигр остался. Ленгер-ага уехал.

Ала долго смотрел ему вслед, а потом нерешительно направился к зарослям. Ала был сыт, хозяин накормил его. Хотелось пить. Впервые в жизни он лакал не из миски, а холодную, убегающую от него воду из ручья. Весеннее солнце светит ласково. Чирикают воробьи и противными голосами кричат вороны, стрекочет сорока. Инстинкт подсказал, что сейчас, он должен спать. Ала забрался в заросли ежевики и с удовольствием улегся в траве. Он вышел оттуда, только когда село солнце.

В небе сияли россыпи звезд. Птицы давно умолкли. Тишина растекалась в горах, нарушаемая изредка завыванием шакалов. Берегом ручья тигр пошел вверх по течению. Его слух обострился. Он услышал шорохи маленьких камешков, скатывающихся с горы, остановился, внимательно осмотрелся и на вершине горы увидел джейрана. Джейраны спускались вниз, чтобы поесть восхитительной мятной травы на берегу ручья. И тут ветер донес запах тигра, и они настороженно замерли. Но тигр шел так, как будто он ничего не видел и не слышал. Когда он наконец заметил джейранов, инстинкт подсказал ему: «Лови!» Тигр взлетел на скалу, где они только что стояли, но от них остался лишь слабый запах. В какую сторону ушли они? Этого тигр не знал. Он не умел читать следы. И пока он был сыт, ему не научиться этому. Ала перескакивал с одной скалы на другую, он долго бродил по горам, но не повстречал больше никого, хотя вокруг было много живых тварей. Он многого не замечал, он не умел видеть и слышать. Куропатки прижимались к земле, сливаясь с камнями, суслик, стригущий корни трав, нырял в нору, и заяц прижимался к земле.

Тигр шел, и весть о нем шла далеко впереди него. Тяжелый запах хищника опережает его. Когда он со своим большим телом ступает по земле, шаги его слышны далеко. Тигр почувствовал тоску одиночества — он не привык быть один. Прислушиваясь к вою шакалов, он пытался найти их. Но они убегали. Тигренок еще не знал, что все боятся его. Он и не подозревал, что он — грозный властелин гор.

Ала вернулся на место, где его оставил Ленгер-ага. Подошел к иве и растянулся под ней. Взошло солнце. Снова заверещали птицы.

День сменялся ночью. Так прошла неделя. Ала бродил вдоль ручья, бродил по горам по-прежнему в полном одиночестве. К тоске по человеку прибавились муки голода. Единственное, что он съел за неделю, пять яиц куропатки.

Ала стал злым. Он яростно рычал. Дикие козы н джейраны, заслышав это свирепое рычание, уходили еще дальше. Волки стали охотиться подальше от тех мест, где бродил Ала, предоставив ему первенство. Только шакалы и барсы оставались в ущелье. Барс хотя и меньше тигра, но не боится его. Во-первых, он легче и стремительнее тигра и прыгает дальше него. А зрение и слух у него даже острее, чем у тигра. Поэтому барсы с опаской слушали голодное рычание Ала, но уходить никуда не собирались. Только шакалы радовались появлению тигра: они думали кормиться возле него.

Бедный Ала! Отощавший и злой, он вышел на равнину и пошел по дороге. Ветер, дующий из пустыни, принес ему с равнины Серчемен незнакомый запах. Вскоре тигр увидел животных, похожих на хозяйских коз, но запах был другой. Тигр направился к ним — песчаные джейраны пролетели над зарослями колючки и исчезли, как будто их и не было. Опустив голову, тигр снова двинулся к северу. Когда он добрался до зарослей тамариска, перед селом, он уловил запах крови. Голод заставил его быть осторожным. Он стал принюхиваться. Запах крови смешивался с запахом, похожим на собачий, но более острым.

Неслышно ступая, Ала вышел с подветренной стороны. Волк, спокойно расправлявшийся с заблудшей овцой, не почуял приближения тигра и, лишь увидев его возле себя, рванулся в заросли тамариска. А тигр принялся за его добычу. Он подобрал все мясо до последнего кусочка, облизнулся. Теперь он был сыт, но все же он поднялся и пошел туда, где вырос, — во двор к хозяину.

Когда Ала вошел в село, по обеим сторонам широкой улицы поднялся шум. Собаки визжали и выли, коровы мычали, блеяли овцы и козы. Люди, проснувшиеся от этого шума, выскакивали с ружьями и палили в воздух. Ала, напуганный этим шумом, хотел только одного — поскорее отыскать дом своего хозяина. Несмотря на весь этот переполох — вой собак, стрельбу, вопли домашней скотины, хотя все это его сильно злило, — Ала быстро нашел свой двор. Почуяв друга, собака стала скрестись в ворота. Тигр перемахнул через забор и оказался дома.