Ошо - Древняя музыка в соснах Страница 14

Обоняние — это способность. «Вы нюхаете. Я воняю!» С лингвистической точки зрения, он прав. Так это должно выглядеть, если следовать грамматике. Но само слово стало очень предосудительным. Что случилось с обонянием? Как только вы подавляете секс, подавляется и обоняние.

В писаниях можно прочитать, что люди говорят: «Я видел Бога». Никто не говорит: «Я чувствовал запах Бога». Что в этом не так? Если глаза правы, почему неправ нос? В Старом Завете говорится: ваше лицо прекрасно, ваш вкус прекрасен, но не ваш запах. О запахе там нет ни слова. Мы говорим о божественном лике Божьем; но мы никогда не говорим о его божественном запахе.

Одно из ваших чувств полностью парализовано, но если парализовано одно чувство, то парализована и одна из частей вашего ума. Если у вас пять чувств, то ваш ум должен состоять из пяти частей. Одна пятая вашего ума парализована, и никогда не узнать, что значит парализованная одна пятая жизни! Последствия неизмеримы.

Когда вы затрагиваете незначительную деталь, где-то это отдается во всем. Принимайте все. Несколько минут назад я говорил с вами о подавлении секса: из-за подавления секса было подавлено обоняние; из-за подавления секса ваше дыхание стало поверхностным — потому что, когда вы дышите глубоко, ваше дыхание массирует сексуальный центр изнутри. Люди приходят ко мне и говорят: «Когда мы по-настоящему дышим, мы чувствуем себя более сексуальными». Когда вы занимаетесь любовью, ваше дыхание становится бесконечно глубоким. Если вы продолжаете дышать поверхностно, у вас не получится достичь оргазма. Дыхание со всей мощью достигает самой глубины сексуального центра; оно изнутри массирует сексуальный центр.

Из-за того, что секс подавлен, подавлено дыхание, а из-за того, что подавлено дыхание, человек становится не способным к медитации. Теперь посмотрите на все целиком — что мы наделали! Подавляя секс, мы подавили дыхание, а дыхание — это единственный мост между тобой и целым.

Гурджиев прав, когда утверждает, что почти все религии ведут себя таким образом, что кажется, будто они против божественного. Они говорят о божественном, но кажется, что в своей основе они против него. То, что они делают, против него. Из-за того, что дыхание подавлено, мост разрушен. Вы можете дышать только поверхностно, вы никогда не погружаетесь. А если вы не можете погрузиться в самого себя, вы не можете погрузиться в существование.

Будда считает дыхание основанием всего. Глубокое, расслабленное дыхание, осознание его дает вам такую невыразимую тишину, такую релаксацию, что медленно-медленно вы сливаетесь, таете, исчезаете. Вы больше не одинокий остров, вы начинаете звучать вместе с целым. Теперь вы не отдельная нота, но часть целой симфонии. И поднимается сострадание.

Сострадание поднимается только тогда, когда вы осознаете, что каждый имеет отношение к вам. Сострадание поднимается только тогда, когда вы осознаете, что являетесь частью каждого и каждый является частью вас. Никто не обособлен. Когда отброшено заблуждение об обособленности, поднимается сострадание. Состраданию нельзя научить.

В истории человечества ближе всего к состраданию стоят отношения между матерью и ребенком. Люди называют это любовью, но это не следует называть любовью. Это больше похоже на сострадание, чем на любовь, потому что в нем нет страсти. Материнская любовь ближе всего к состраданию. Почему? Потому что мать знала ребенка еще внутри себя, он был частью ее существа. Она знала ребенка как часть себя, и даже когда ребенок родился и вырос, мать продолжает ощущать тонкую связь с ним. Если ребенок заболеет, даже за тысячу миль мать немедленно почувствует это. Она, возможно, и не осознает, что случилось, но будет подавленной. Она, возможно, и не осознает, что ее ребенок страдает, но начнет страдать. Она найдет какие-либо объяснения своему страданию: не в порядке желудок, мучает мигрень, или то, или другое. Но сегодня глубинная психология утверждает, что мать и ребенок всегда остаются связанными друг с другом неуловимыми энергетическими волнами, потому что они продолжают вибрировать на одной частоте. Телепатическую связь гораздо проще установить между матерью и ребенком, чем между кем-либо еще. Или между близнецами. Между близнецами телепатия устанавливается очень легко.

Многочисленные телепатические эксперименты проводились в России, естественно, не с религиозной целью. Исследователи пытаются выяснить, можно ли использовать телепатию в качестве военной техники — и наверняка будут использовать ее, потому что они близки к разгадке: близнецы легко вступают в телепатическую связь. Если один из близнецов простудился, то за тысячу миль от него другой близнец начинает чихать. Они вибрируют на одной и той же частоте. Они реагируют на одни и те же вещи с разницей в секунду, потому что оба жили в одной и той же матке как части друг друга; они вдвоем существовали в материнской матке.

Чувства матери к ребенку очень близки к состраданию, потому что она ощущает его как себя.

Я прочитал анекдот...

Во время предварительной проверки в лагере бойскаутов директор обнаружил длинный зонт, замотанный в постельные принадлежности одного маленького скаута. Обычно этот предмет не входил в список необходимого снаряжения. Директор потребовал у паренька объяснений.

В ответ это нежное создание аккуратно спросило: «Сэр, у вас когда-нибудь была мама?»

Мать означает сострадание, мать означает чувствовать другого как себя. Когда человек глубоко погружается в медитацию и достигает самадхи, он становится матерью. Будда больше похож на мать, чем на отца. В христианстве ассоциации со словом отец возникают не слишком значимые и прекрасные. Назвать Бога отцом — это очень по-мужски. Если Бог вообще существует, он может быть только матерью, а не отцом.

Отец — это так формально. Отец — это просто атрибут. В природе отцов не существует. Если вы спросите лингвиста, он вам ответит, что слово дядя гораздо старше, чем слово отец. Дяди первыми появились на свет, потому что никто не знал, кто его отец. Но как только появилось личное имущество, как только брак стал частной собственностью, институт отцовства вошел в жизнь человека. Он очень непрочный, он может исчезнуть в любой момент. Если общество изменится, этот институт может исчезнуть, как исчезли многие другие институты. Но мать останется, мать — явление природы.

На Востоке многие люди, многие традиции называют Бога «матерью». Их подход кажется мне более уместным. Посмотрите на Будду: его лицо кажется более женским, чем мужским. Вообще, именно поэтому мы никогда не изображаем его с бородой или усами. Махавира, Будда, Кришна, Рам — никогда ни у кого из них вы не увидите на лице ни усов, ни бороды. Не то чтобы у них отсутствовал какой-то гормон; у них наверняка были бороды, но мы никогда не изображаем их, потому что это придаст их лицам более мужественное обличье. На Востоке мы не особо утруждаем себя фактами, нас больше волнуют значимость и значение. Разумеется, все изваяния Будды, которые ты видел, недостоверны, но на Востоке мы не беспокоимся об этом. Смысл в том, что Будда был более нежным, более женственным. Именно об этом я рассказывал вам в самый первый день: переход из левого полушария мозга в правое полушарие, от мужского к женскому; переход от агрессии к пассивности, переход от позитива к негативу, переход от напряжения к легкости.

Будда более женственный, более заботливый. Если вы будете по-настоящему медитировать, то постепенно начнете ощущать все новые и новые изменения в своем существе, начнете чувствовать себя больше женщиной, нежели мужчиной — более изящным, более восприимчивым, ненасильственным, любящим. И сострадание будет постоянно подниматься из вашего существа — это будет естественный аромат.

Как правило, за всем, что бы вы ни называли состраданием, продолжает скрываться страсть. Даже когда вы иногда испытываете сочувствие к другим людям, понаблюдайте, препарируйте, загляните глубже в свои чувства — вы найдете там определенные мотивы. В жестах, которые кажутся в высшей степени сострадательными, глубоко внутри вы всегда найдете определенные мотивы.

Однажды человек по имени Луи вернулся домой. Он был потрясен, обнаружив свою жену в объятиях другого мужчины. Он выбежал из спальни с криком: «Где мое ружье!?»

Его жена бросилась за ним, невзирая на свою наготу, и вцепилась в него с криками: «Идиот! Из-за чего ты так разволновался? Это всего лишь мой любовник! Это он заплатил за новую мебель, которую мы недавно приобрели, за мои новые платья, это он дал нам те деньги, которые, ты думал, я выручила за шитье, да и все эти приятные мелочи, которые мы можем позволить себе купить, — все благодаря ему!»

Но Луи вырвался и побежал наверх.

«Луи, не надо ружья!» — вопила его жена.